Перед тем как вы погрузитесь в изучение статьи, обратите внимание на тот факт что всё упомянутое в ней не является финансовой рекомендацией для принятие более взвешенного решения просьба провести свое собственное исследование.
В 2021 году Федеральная резервная система США придерживалась мнения, что наблюдавшаяся в то время инфляция окажется «транзитной», что впоследствии было определено как временная, не укоренившаяся и способная к самокоррекции. Я думаю, что ФРС могла бы оказаться права, если бы у нее было достаточно времени. Инфляция могла бы отступить по собственной воле через три или четыре года, после того как (а) были бы израсходованы средства, выделенные на облегчение бремени Covid-19, вызвавшего резкий рост потребительских расходов, и (б) глобальная цепочка поставок вернулась бы к своей норме. (Однако отказ от замедления экономики привел бы к риску того, что инфляционная психология могла бы закрепиться в течение этих 3-4 лет, что потребовало бы еще более решительных действий). Но поскольку в 2021 году мнение ФРС не оправдалось, а ждать дольше было невыносимо, ФРС была вынуждена приступить к одной из самых быстрых программ повышения процентных ставок в истории, что имело глубокие последствия.
Дважды обжегся, третий раз будешь осторожен. В декабре после заседания FOMC ФРС излучала уверенность, что начнет снижать ставки в середине 2024. В марте в своих показаниях перед Конгрессом Джером Пауэлл отметил, что центробанк близок к уверенности о необходимости старта монетарной экспансии. Однако ускорение инфляции в первом квартале заставило изменить планы. Неудивительно, что в июне председатель заявил, что Федрезерву требуется больше данных для обретения уверенности. Неудивительно, что реакция EURUSD оказалась более чем скромной.
Большинству инвесторов могло показаться, что Джером Пауэлл не сказал ничего нового, однако для тех, кто внимательное следит за рынками и проникает в их глубину, сдвиг в мировоззрении ФРС очевиден. Слова, что рынок труда больше не является источником инфляционного давления, а его дальнейшее охлаждение нежелательно, — явный сигнал о скором снижении ставки по федеральным фондам. Вряд ли это произойдет в июле, ведь Федрезерву требуется больше данных. И статистика по июньской инфляции в США способна укрепить веру инвесторов в сентябрь.
Америке невозможно больше занимать, но она продолжит это делать
Финансовый долг США приближается к нереальной отметке в $35 трлн.
По подсчетам Bank of America, госдолг растет на $1 трлн каждые 100 дней, также увеличивается и плата за обслуживание долга, то есть проценты на сумму долга.
Однако перед выборами президента страны заимствования только нарастают, пишут РИА Новости.
Представители ФРС США бьют тревогу: ситуация с госдолгом катастрофична, уже давно необходимо предпринимать меры.
По подсчетам МВФ, в этом году государственный долг США достигнет 123% американского ВВП, к 2029-му — 134%, 2032-му — 140%.
То есть Штаты не производят столько товаров и услуг, чтобы покрыть все свои долги, и уже давно.
В России госдолг, например, составляет 20% ВВП.
Финансовые эксперты скептичны: по их мнению, США никогда не смогут погасить свой долг.
Рынки не захотели услышать Джерома Пауэлла. В преддверии его выступления перед Банковским комитетом Сената управляющие активами ежедневно наращивали лонги по казначейским облигациям США с 1 июля в надежды на сигналы о снижении ставки по федеральным фондам. Председатель ФРС заявил, что для этого требуется больше данных, позиции стали закрываться, цены упали, доходность выросла. В результате EURUSD продолжает топтаться на месте, хотя сигнал Пауэлл на самом деле подал.
Кто захотел, тот услышал. Председатель ФРС совершил осторожный, но важный сдвиг, приблизив центробанк к ослаблению денежно-кредитной политики. Он заявил, что сейчас занятость не является источником широкого инфляционного давления для экономики. А ведь чиновники FOMC уже давно ссылались на перегретый рынок труда в качестве основного риска для снижения цен. Любопытно, что чуть позже мысль Джерома Пауэлла почти дословно повторила министр финансов США Джанет Йеллен. Она считает, что рынок труда больше не стимулирует американскую инфляцию.