
Речь о рискованном облигационном сегменте, в котором Иволга и работает.
Сперва комиссия. Иволга Капитал берет ~2% от выпуска облигаций. Комиссия покрывает весь спектр операций для эмитента, от технической подготовки выпуска и рейтингового консультирования, до помощи в раскрытии информации и маркет-мейкинга выпущенных облигаций.
Мы исходим из логики, что рискует инвестор, он и должен получать почти все деньги, которые платит эмитент облигаций (в виде купона), доля организатора – 0,7-0,4% годовых (если поделить 2% на 3-5 лет обращения облигации).
И, повторюсь, платит организатору эмитент. Мы стараемся постепенно перейти на модель, когда платит инвестор (создавая собственное доверительное управление). Но переход будет длиться годами.
Так что сказать, что мы стоим на стороне инвестора, можно. Но правильнее сказать – мы стараемся, насколько позволяет арифметика.
Проявление стараний — мы не занимаемся активной рекламой эмитентов, как и активными продажами облигаций (департамент продаж в Иволге я окончательно закрыл с этого года). Недовольство участников размещений и нашего чата – обычно в том, что не дали или не додали облигаций (а не нагрузили ими).
Гарант-Инвест, исторически крупнейший ВДО-эмитент, ушел-таки в дефолт. Пока технический, но слишком мало сомнений, что за техническим последуем полный.
Какие уроки можно извлечь из этого случая?
1. Предварительная оценка эмитента не помешает. У Гаранта действовал достаточно высокий по меркам ВДО кредитный рейтинг, BBB. Но годами он сопровождался коэффициентом долга к EBITDA около или выше 10. Т.е. состоянием крайней закредитованности. Для нас это был очевидный стоп-фактор. Однажды он сработал.
2. Риск-событие увеличивает общий риск эмитента. Хорошо, оценки и анализ не всем доступны, а рейтинговые релизы относительно ГИ, скорее, успокаивали. Однако, когда в декабре у входящего в группу банка Гарант-Инвест была отозвана лицензия, опять же для нас, это значило, что риск, который реализовался как бы рядом, увеличил риск самого эмитента. Если бы у нас были облигации ГИ, мы бы получили однозначный сигнал на их продажу.
3. Продажа частями. На отзыв банковской лицензии облигации ГИ отреагировали стремительным падением. Продажа даже в тот момент была бы выгоднее получения примерного нуля в будущем. Однако очень часто облигации проблемных эмитентов после первого шока отскакивают. Поэтому даже в пугающих инцидентах мы не стремимся избавиться от позиции мгновенно. Обычно на это уходят 1-2 недели.

Когда твоя роль на рынке облигаций – организация выпусков, это роль – давать покупателям то, что они хотят. В прошлом году был период, когда хотели флоатеров, облигаций с плавающим купоном. Обычно привязанным к ключевой ставке.
Однако мы и управляем активами. В управлении, в нашем случае портфелями ВДО, флоатеров старались не касаться.
На графике можно увидеть, как ведут себя эти инструменты в ответ на стрессовые условия. Стрессом стал очередной подъем ключевой ставки.
Уже показывал этот график осенью. Тогда с акцентом на то, что кажущийся стабильным в любых обстоятельствах инструмент может свою стабильность стремительно утратить. Действительно, несколько месяцев до злополучного октября облигации с фиксированным купоном проседали, а с плавающим – нет. Феномен оказался недолгим, их просадка произошла всё равно, только резко.
Сейчас, спустя 3 месяца после обвала, заметно еще одно коварство: флоатеры не спешат восстанавливаться. Доходности ВДО выше 30%, а это больше, чем обычные КС+5%.

Завтра на Конференции Смарт-Лаба Дмитрий Александров из Иволги раскроет тему в деталях и с примерами.
Возьмем слайды из его презентации, чтобы сказать об основном.
• Избежать всех дефолтов, вероятно, не получится. С точки зрения арифметики доходности этого и не нужно.
Доходность на рынке облигаций упрощенно определяется как безрисковая ставка (скажем, РЕПО с ЦК, 20,5% сейчас) плюс премия за риск. Для облигаций, в особенности низкорейтинговых (они же ВДО) первый риск – дефолтный.
Если ваш портфель собирает все дефолты подряд, но диверсифицирован хотя бы по 20 позициям, вы не разоритесь. Да, дефолты ходят группами, то ни одного за полгода-год, то все разом. Но на горизонте 2-3 лет ваша доходность будет сравнима с безрисковой, или депозитной. Наверно, чуть выше в компенсацию за низкую ликвидность.
Но, больше рискуя, хочется и больше заработать.
• Даже если часть дефолтных облигаций покинула ваш портфель до дефолта, пусть и с некоторыми потерями при продаже, вы в статистическом выигрыше. Возможно, небольшом. Но выгода зависит от дистанции. Даже небольшой выигрыш реинвестируется и за пятилетку поможет обогнать депозит, скажем, в 1,5 раза (мы обгоняем вдвое).

Трейдеры Иволги ничего не пишут, потому что их день начинается с терминала и заканчивается терминалом. У них нет возможности.
Но те, кто непосредственно с торгами не связан, пишут и в Иволге. Мы тоже часть индустрии обзоров и прогнозов рынка.
Для чего она нужна, интуитивно понятно. • Напоминать и заинтересовывать. Напоминать, чтобы инвесторы / клиенты совершали сделки и платили комиссии. Заинтересовывать, чтобы привлекать новых клиентов.
• Рациональное, но невыгодное для брокера, поведение на рынке – это обычно купить и забыть. Аналитика должна с него сбивать (не так категорично, но, в сущности, так).
• Главный парадокс рыночной аналитики – сами аналитики. В отличие от упомянутых трейдеров (и не только), у них обязательно есть время, и задача что-то и постоянно писать. В лучшем случае они будут описывать биржевую ситуацию, что даже полезно. Но • почти всех тянет именно что на прогнозы. Не обладая сверхспособностями по угадыванию будущего, эксперты плодят прогнозы, которые могут сбыться лишь случайно. Случай подворачивается редко. Но люди пишут годами, и ничего.

Чем дольше мы занимаемся управлением активами, тем меньше ищем в этом процессе скрытых смыслов и больше полагаемся на несложную дисциплину.
Сегодня в нескольких штрихах о «правиле одного процента».
Это когда вы не можете одномоментно совершить операцию больше, чем на 1% от суммы вашего счета. Мы вовсю применяем это правило в портфеле Акции / Деньги. Но неявно применяем намного шире (т.е. повсеместно).
Могут быть вариации. В портфеле ВДО мы публикуем сделки по понедельникам и размываем каждую из них на 0,5%-1% от активов портфеля на всю неделею (по 0,1-0,2% в день).
Можно еще продавать или покупать что-либо (лучше – менять всю структуру портфеля) не более чем на 1% от общей суммы в течение какого-то времени. Например, выходить из акций не быстрее, чем на 1% от активов в час. Если очень не терпится – хоть в 5 минут. Но всё же 1%-ными частями.
Почему это важно? Ваши потери на фондовом рынке – это, скорее всего, чей-то заработок на ваших же эмоциях. Эмоция требует реакции без обдумывания. Страшно – продавай, выгодно – покупай.

Дефолт эмитента ВДО – постоянный и обычно внезапный спутник ВДО-инвестора.
Недавний пример – Завод КЭС.
При дефолтных и преддефолтных новостях падение облигационных котировок происходит почти мгновенно. Оставляя держателю минимум шансов на обдумывание и действия.
Но бывают исключения, по меньшей мере в ВДО. Это давно торгующиеся выпуски. В особенности если их уже потрепало рынком или прочими событиями вокруг эмитента.
Вернемся к КЭС. На нижнем из двух графиков – динамика доходностей 4-х выпусков облигаций данного эмитента. Чтобы увидеть, когда какая их облигаций появилась на торгах. И чтобы подтвердить, что перед обвалом (последний день до – 13 июня) все они имели примерно одинаковую доходность.
Верхний график отражает практическую пользу наблюдений. Самая свежая бумага – 1P5, размещена в феврале 2024, красная линия – отреагировала на новости об аресте собственника и директора компании отвесным падением «на планку» с первой минуты торгов 14 июня. Сессии 17 и 18 июня прошли по тому же плану. Избавиться от такой бумаги с сохранением части вложенных в нее денег проблематично.

Апрельские IPO, МФК Займер и МТС Банк, проходили по схожей логике. Не завышенные по оценке (см. таблицу здесь) крупные компании, около половины объема пришлось на физлиц, среди которых была значительная переподписка. И при вроде бы ажиотаже на недорогой актив – отсутствие роста акций после их размещения.
Что тут не так?
Чтобы не ударяться в собственную конспирологию, приведем опасения представителя Банка России (подробнее – по ссылке). Конфликты интересов, использование собственной позиции организатора на покупку IPO-акций, сегрегация инвесторов по категориям – факторы риска, предъявленные регулятором.
Мы тоже с интересом наблюдаем.
И пока поняли следующее. Первое. Институциональные инвесторы, которым традиционно отдается приоритет, возможно, и нужны в размещениях акций, но на тех же условиях, что и инвесторы частные. Второе. Комиссионер должен оставаться комиссионером. Т.е. организатор должен работать за комиссию от эмитента, а не в надежде на апсайд от собственной покупки, отсутствие которого в случае неудачи можно будет компенсировать этой комиссией. Третье. При сборе заявок полезно придумать, как, и заранее дать покупателям ориентир, ожидается ли переподписка / аллокация и какая. С этим пунктом нужно аккуратно, чтобы не скатиться к манипулированию.

На графике – доходности и объемы торгов двумя сходными бумагами: облигациями сельхозсектора Маныч-Агро 01 и Маныч-Агро 02 (рейтинг эмитента ruBB). Первый выпуск не имеет ограничения к обороту, второй – для квал.инвесторов. Купоны бумаг одинаковые, 12%, сроки погашения близкие. Второй выпуск (200 млн.р.) меньше первого (300 млн.р.), но это обычно не имеет решающего значения.
Доходность «квальского» второго выпуска на процент выше доходности первого: 14,9% против 13,7%. А недельный объем торгов выпуска с ограничениями примерно в 1,5 раза ниже, чем торги выпуском без них.
