будущее мира

Неплохо помню я и учебу в Уральском университете, причем, сразу двух потоков, так как брал академический отпуск. Судьбы у сокурсников сложились по-
разному. Помню, как мы с другом ехали на трамвае, на остановке забежали заплаканная девушка с двумя кавказцами и втроем притулились в уголке. Потом
трамвай догнали на джипах местные бандиты, один из них лег на рельсы, чтобы трамвай не поехал дальше, и стали требовать, чтобы девушка вышла.
Кавказцы стали просить мужчин в трамвае вместе с ними заступиться за девушку, никто не согласился. Бандиты стали ломать переднюю дверь трамвая,
тогда водитель открыла среднюю дверь, девушка выбежала через нее и попыталась убежать, бандит догнал ее, повалил ударом кулака на землю и стал
избивать ногами, кавказцы остались вместе со всеми в трамвае, который поехал дальше, так как путь уже никто не перегораживал. Помню, как соседняя
общага горняков большой толпой пришла бить общагу журналистов из-за того, что два журналиста заигрывали с девушкой в общаге горняков. И мы стояли
стенка на стенку. Толпа журналистов пожиже (мальчиков училось гораздо меньше, чем девочек) впереди рабфаковцы, прошедшие армейскую школу, позади
«очкарики» вроде меня. Толпа горняков была гораздо больше — сплошь одни мальчишки, хотя и пожиже наших рабфаковцев. Кровавую драку предотвратил один
мой однокурсник кавказец. Он вышел вперед и поговорил о чем-то с предводителем горняков, после чего они с неохотой разошлись. Помню еще свою очень
красивую однокурсницу, которая вышла замуж за бизнесмена, и бандит, убив бизнесмена и забрав его деньги, пришел добивать свидетелей и убил
однокурсницу, шипя, чтобы она не кричала, или он убъет и ее маленького ребенка. Помню, как свердловские бандиты (хотя бандиты не имеют ни
национальности, ни роду, ни племени) ночами похищали девчонок-журналиток из нашего общежития, чтобы насиловать, а мы ничего не могли сделать, так
как у нас из оружия были только открученные ножки от табуреток, а у них были настоящие пистолеты. Помню, как вора в Свердловске то ли взорвали, то
ли расстреляли из автоматов из-за коммерческих интересов. Помню, как тренер по карате в легком весе, ввязался в коммерческую разборку в Шадринске, и
его убили из пистолета. Знаю, что уралмашевская спортивная группировка тренировала своих бойцов очень жестко на пробивание пресса. В итоге
крупнейшее мировое предприятие АО «Уралмаш» было почти загублено, а уралмашевские братки полезли во власть, поддержали Росселя, заговорили о
создании Уральской республики, устраивали митинги против московской власти. Знаю, что пенсионеры и рабочие месяцами не получали пенсии и зарплаты,
ведь скоробогатейчики или нувориши набивали свои оффшорные кармашки первыми миллионами долларов. Знаю, что немцы деньгами искупили вину фашистов,
выплатив компенсации сидевшим в концлагерях, ведь именно моя бабушка с дедом сидели в концлагере фашистов. Дед до компенсации не дожил — умер от
рака легких, а Подуруева Анна Ефимовна дожила, именно я ездил с ней в Пермь получать эту компенсацию в иностранной валюте. Знаю, что немецкие
компенсации в России безбожно разворовывались, как и кредиты МВФ. Именно такими мне запомнились лихие 90-е, которые пытаются восхвалять наши
либералы. И уверяю вас, далеко не все бандиты похоронены на царских погостах или отсидели свой срок и раскаялись. Некоторые сумели избежать
наказания, цивилизовались, и страна простилась с эпохой первоначального накопления капитала концертом звезд поп-музыки на рубеже тысячелетий.
Протестная рок-музыка уже не так популярна и не приносит столько денег, сколько приносят раскрученные поп-зведы. Вчера в центре Москвы я вроде бы
встретил Юрия Юлиановича Шевчука, или похожего на него человека, поэтому и не попросил автограф, так как лично с Шевчуком не знаком, хоть он на заре
своей звездной карьеры приезжал в общагу к журналистам в Свердловске, но я тогда не бухал, а усердно учился, был «умником». И с биржей я впервые
познакомился в Свердловске, когда с другом пришел устраиваться к брокерам на Свердловскую товарно-сырьевую биржу, и умные мальчики в хороших
костюмах предложили нам торговать красной ртутью как очень выгодным товаром, но мы как образованные журналисты знали, что красной нефти в природе не
существует, поэтому отказались.
Прилагаю письмо к Герману Грефу как к государственному деятелю:
Уважаемый Герман Оскарович Греф, я, как гражданин Российской Федерации, обращаюсь к Вам, как к ГОСУДАРСТВЕННОМУ ДЕЯТЕЛЮ!
На фотографии в «Википедии» Вы выглядите несколько уставшим, ведь как у президента и председателя правления Сбербанка России у Вас много забот, к тому же Вы, Герман Оскарович поддерживаете искусство, помогаете инвалидам.
Ваши родители пережили сталинские репрессии и не сломались — воспитали достойного сына. Вы проходили службу в российском спецназе, расквартированном в городе, названном в честь героя гражданской войны. Вы развивали экономические и торговые отношения России в благополучные 2000-2007 годы. Так почему же Вы сломались под санкциями и ГРАЖДАНЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ в КРЫМУ — потенциальные акционеры ОАО «Сбербанк» — не получают услуг Самого честного банка на Земле — ОАО «Сбербанк»? Разве так Чапай поступал со своими соратниками, разве такого примера хотели бы Ваши родители для своих внуков и внучек?
Ведь Сберегательный Банк звучит четко, грозно и по-государственному!
С уважением, Дмитрий Анин

В 90-е, когда в России была эпоха первоначального накопления капитала, я работал журналистом в небольшом провинциальном городе и город этот не
люблю. Строили его и пленные немцы, и заключенные, и комсомольцы-добровольцы. Получилась этакая ядреная смесь. И если в соседнем Соликамске, более
древнем городе, в 90-е почти все крупные предприятия союзного значения остались в руках местных собственников, то в городе, где я вырос, большинство
ушло в чужие руки. В городе было пять предприятий всесоюзного значения: «Бератон», «Ависма», «Уралкалий», «Азот» и «Сода». Крупный химический завод
«Бератон», где в лаборатории работала моя бабушка Подуруева Анна Ефимовна, хотели купить москвичи, даже приезжал коммерческий директор из Москвы,
вроде от структур «Альфа-банка», но ему стрельнули в голову из травматического пистолета, он полечился в местной больнице, и уехал обратно в Москву.
В итоге завод обанкротили и он ушел с молотка. Причина была в том, что наиболее прибыльное производство приватизировали местные бандиты и не хотели
отдавать московским инвесторам.
В приватизации БТМК, ныне «Ависмы», поучаствовал банк Ходорковского «Менатеп», на предприятии была парадоксальная ситуация, когда ценный титан в
обход заводской кассы вагонами отправлялся за границу, в частности в Китай, и на эти деньги бандиты кутили на всю катушку. Кто поумней вкладывал в
свое развитие, кто поглупей — лежат в могилах на березниковской «аллее славы», хотя настоящая аллея славы Березников состоит из других могил. Не так
богато украшенных, но гораздо более достойных. Это могилы настоящих солдат: фронтовиков, защищавших интересы Отечества на различных войнах и
ОМОНовцев, наводивших конституционный порядок в Чечне. В итоге «Ависме» повезло, и «Менатеп» перепродал ее в хорошие руки ВСМПО из Верхней Салды с
талантливым генеральным директором по фамилии вроде бы Тетюхин. ВСМПО было поставщиком сырья на высокотехнологичную «Ависму», соответственно цены на
продукт высокой переработки устанавливали поставщики сырья, зато на «Ависме» стабильно выплачивалась зарплата и для рабочих был сохранен соцпакет.
«Сода» была предприятием мирового значения, намечались крупные поставки продукции в Китай, но ее разворовывали вагонами. Целые составы с продукцией
предприятия бесследно исчезали на железной дороге. Крутились вокруг этой темы самые разные березниковцы. Немалую роль в этом сыграл Сергей
Анатольевич Сысуев. (Еще бы: он был очень обаятельным и привлекательным мужчиной, имел черный пояс по каратэ, окончил Пермский политехнический
институт и Свердловскую Высшую партийную школу. До 1994 года он был директором по маркетингу АО «Сода». Затем стал депутатом Законодательного
Собрания Пермской области первого созыва (1994 – 1997 годов) по избирательному округу № 33 (часть города Березники), причем депутатом, работавшим на
освобожденной профессиональной основе — заместителем председателя комитета по региональной политике и международным связям. Господин Сысуев, вообще,
был разносторонним человеком: подворовывал из местного бюджета, организовывал бизнес по продаже яиц с Яйвинской птицефабрики, занимался и другими
делами по первоначальному накоплению капитала, но предпочитал, чтобы за его грешки сидели другие люди. Мою бывшую жену он учил водить машину,
подарил ей шубу и кольцо с бриллиантом из Голландии, и я, как баран, верил, что это бескорыстно, во всяком случае, так убеждала меня бывшая жена.
Встретился я с ним еще один раз, когда он поехал в Свердловск помогать своим товарищам на каких-то выборах. Помогать его товарищам я не согласился,
уж больно нехорошие глаза у них были. А какие еще могут быть глаза у людей, занимающихся изумрудным бизнесом. Зато слышал, что тот, кто им помогал,
потом стал главным редактором регионального приложения газеты «Комсомольская правда». Последний раз виделся с господином Сысуевым, когда он
собирался отбыть на постоянное местожительство в Сочи. Тогда на живчика он уже не походил, был болен диабетом, но, наверняка, живя в Сочи, попытался
принять участие в строительстве олимпийских объектов). В итоге часть производства АО «Сода» была безвозвратно утеряна, возвращать остатки завода к
жизни пришлось другим людям, а бывший генеральный директор завода, господин Фомин, купил себе свечной заводик под Москвой.
У «Азота» своя история, в итоге завод достался москвичам, близким к структурам «Газпрома». «Уралкалию» не повезло больше всех. Он достался
недоучившемуся фармацевту из Перми — Дмитрию Рыболовлеву. При этом сына генерального директора предприятия подсадили на наркотики, директор, спасая
его, ездил даже в Тибет, а на дела предприятия махнул рукой. У Рыболовлева с партнерами был ваучерный инвестиционный фонд в Перми, на эти ваучеры
они и купили контрольный пакет акций предприятия. Потом Дмитрий разошелся во взглядах с партнерами, на него даже совершили покушение в Пермском
аэропорту, а я в многотиражной газете «Соль земли» его даже «убил». Мы не разобравшись перепечатали информацию из областных СМИ. Именно тогда
Дмитрий Рыболовлев заныкивал в свой кармашек первый миллион долларов, пряча его по оффшорам, шахтеры, месяцами сидя без зарплаты, бастовали, а я по
заданию редактора сделал пресс-опрос, в котором рабочие должны были выглядеть дураками, а начальники умными. За этот пресс-опрос меня пристыдил
руководитель практики професссор Сесюнин, я получил «три», хотя рассчитывал на «пять». Потом миллионов у Рыболовлева стало много, шахтеры стали
получать большую зарплату, а Дмитрий Рыболовлев захотел политической власти в городе. Политическая власть в то время в городе принадлежала местным
бизнесменам, им сочувствовали городская власть, правоохранительные органы, некоторые журналисты и другие местные интеллигенты. Рыболовлев поступил
умнее: он нанял пиарщиков, которые работали на Красноярском алюминиевом заводе с Быковым, и они посоветовали ему опираться на поддержку простых
граждан, прислушиваться именно к ним, а не к тому елею, что лился в уши местным бизнесменам, создать в городе движение «Березниковский характер» и
не жалеть на него денег. При хорошем финансировании движение быстро набрало силу, занимаясь нужными делами в коммунальной сфере и организации досуга
березниковцев. Почти все местные СМИ были куплены на корню, серьезных оппонентов просто травили. Один из них — заслуженный строитель РСФСР, почётный
строитель Монголии, почётный гражданин г. Березники Игорь Александрович Неверов с горя запил, ведь в родном городе из уважаемого человека он
превратился в «чучело» из фильма Ролана Быкова и застрелился из наградного пистолета. В итоге местные бизнесмены выборы с треском проиграли. Хотя в
выборах в городскую Думу приняли участие кандидаты из других городов, наверное, в качестве издевки, березниковцы, не понаслышке зная добрые дела
движения «Березниковский характер», проголосовали за местных жителей, а иногородние в Думу не прошли. Зато березниковские дети, в том числе и
благодаря движению «Березниковский характер», заняли первое место на брейн-ринге в Москве. И я горжусь этим, хоть и родился в Красноярске, и своих
детей у меня нет.
Думаю, для некоторых это может служить очень хорошим уроком, как можно просрать все свое политическое влияние, не обращая внимания на жалобы простых
граждан. Получив политическую власть в городе, Рыболовлев подружился с областной властью — Юрием Трутневым — и стал за счет бюджетных денег
закладывать пустоты под городом, причем, закладывал очень интересно: в шахте закладывались 100 метров в начале и 100 метров в конце, чтобы фонарик
проверяющего не смог высветить незаложенные пустоты, хотя деньги за ВСЮ закладку Рыболовлев из бюджета получал исправно. В итоге Дмитрий Рыболовлев
стал миллиардером и живет за границей, а город подтоплен. Я же помню Дмитрия Рыболовлева в самом начале его миллиардерской карьеры, когда он в
сопровождении двух здоровых охранников пришел проводить одно из собраний акционеров в ДК им. Ленина. И дарю мэру города Березники Пермского края
Сергею Дьякову идею подать коллективный иск от жителей города на Дмитрия Рыболовлева в Европейский суд.
Помню я и начало политической карьеры Юрия Трутнева. В 90-е он с партнерами продавал жвачки, сникерсы и прочие шоколадки через свою фирму. Причем
его работники мне рассказывали, что к своим сотрудникам он относится очень плохо, заставляет работать сверхурочно без оплаты и так далее… Словом,
делает все то, что делают сегодня московские менеджеры, приезжая на преприятия. Объединять Пермскую область с Коми-Пермяцким автономным округом
большого труда не составило, так как область была донором, а округ — дотационным, и повышение в связи с этим Юрий не оценил по достоинству: на
заседании правительства сидел с огромными мешками под глазами: перед серьезными заседаниями пить надо меньше. Интересно также Трутнев курировал
строительство домов на другом берегу Камы для переселенцев из аварийного подтопленного жилья за счет бюджетов разных уровней. Местных строителей,
которые строили качественные высотные дома не пригласили, а через подряды и субподряды пригласили новомодных строителей из разных уголков России,
которые по суперсовременным моднейшим технологиям понастроили малоэтажных формальдегидных домиков, в которых невозможно и даже опасно жить. При этом
к строительству этих домов активно привлекали местных с тюремным прошлым, которым непросто было найти хорошую работу в штате на предприятиях города
— не пропускали службы безопасности. Подрядчики формальдегидных домиков обещали людям очень высокую зарплату, а реально платили сущие копейки.
Тогда, наверное, и зарождался московский аутсорсинг...
Продолжение следует...
Хотите узнать конец моей истории — бесплатно, безвозмездно и от души?
Предупреждаю текст я пишу в компьютерном блокноте и просто копирую его на свою страницу.
Предупреждаю еще к этому посту я приложу реальные файлы писем, которые по майлу отправил другим гражданам России.
Открою Вам секрет: хотите рецепт шальной известности — обратитесь к очень богатым гражданам своей страны так, как будто они остались гражданами твоей страны, а не стали гражданами мира, так сказать глобалистами, которые планируют уничтожить 6 миллиардов людей для сохранения своего вырождающегося миллиарда. А идея «Федерации планета Земля» принадлежит мне по праву, так как я оплатил хостинг у интернет-провайдера и создал альянс с таким названием в игре Empires Puzzles
Прикладываю одну из расписок:
ДОЛГОВАЯ РАСПИСКА
гражданина Российской Федерации
гражданину Российской Федерации
Усманову Алишеру Бурхановичу
Я, Анин Дмитрий Николаевич, паспорт серия 57 16 № 530575 выдан отделом УФМС РОССИИ по Пермскому краю в гор. Березники, дата выдачи 07.12.2016, код подразделения 590-014, пол мужской, родился в городе Красноярск 18.02.1971, страховое свидетельство № 041 924 830 48 прошу Вас оказать мне честь для возвращения к цивилизованной жизни и одолжить на 3 года некоторую сумму для покупки дома. Желательно на карту Сбербанка с платежной системой «Мир» №2202 2016 3503 4222, можно и на карту Альфа-банка с платежной системой Visa №4154 2825 1384 6360 или на карту банка БКС 4195 3100 0170 5300.
Я, Анин Дмитрий Николаевич, занимаю ____________________________________________________________________________________________________ Сумму Вы вольны вписать сами.
Я, Анин Дмитрий Николаевич, запланировал создать организационно-правовую структуру «Федерация планеты Земля». С Вами встретиться я пока не достоин так как беден как церковная мышь. Подписать лично распечатанный вариант расписки могу либо после окончания эпидемии коронавируса, либо через три года по Вашему выбору.
3 июня 2020 года Анин Д.Н.

Камеры с распознаванием лиц и походки, отслеживание транзакций, биометрические профиля, психометрика и цифровой след. Большой Брат знает про нас практически всё. Но ограничится ли дело одной только слежкой и «безобидной» торговлей личными данными? Я думаю, нет.

Поскольку миром управляют почти исключительно законы рынка и почти всё кругом «ничего личного, просто бизнес», то следующим этапом развития цифрового концлагеря должна стать его тотальная монетизация. Теперь никто не мешает ввести соответствующие налоги — на право перемещения, на право трудиться, на право заниматься любовью. И до кучи просто избавиться ото всех, кто не способен ничего заплатить.

Но существует и дивный либеральный вариант, когда Большой Брат просто будет «помогать» Вам с выбором. Ему плевать, что Вы предпочитаете ароматные круассаны в соседней булочной, Вы пойдёте в рекомендованный им гипермаркет и купите там чёрствый сухарь, замешанный на пальмовом масле. И ещё ему наплевать, что Вы любите путешествия. Прямо сейчас Вы не можете себе их позволить, потому что ещё не меняли свой прошлогодний Айфон.

В прошлом посте я сделал предположение, что глобальный рынок труда уже находится в состоянии перманентного коллапса по той причине, что половина людей трудоспособного возраста попросту не востребована современной сверх-производительной экономикой. Но сейчас это не слишком заметно. Во-первых, потому что подавляющее большинство людей-изгоев проживают в странах третьего мира, нищета и отсталость которых привычна. Во-вторых, и это самое главное, с проблемой всё-таки борются.

Когда люди разделяются по критерию эффективности, то первой возможностью для компенсации противоречий, очевидно, является потребительское кредитование. Успешные накапливают активы, остальные накапливают долги. В дальнейшем этот механизм утыкается в потолок заимствований и тогда на помощь спешит государство — теперь оно привлекает сбережения от успешных и поддерживает остальных через социальные выплаты. Третий, хоть и не слишком эффективный шаг, это количественное смягчение. В общем, скачок госдолгов и монетизации ВВП, который мы наблюдали последние 20 лет, это не прихоть монетарных властей, это естественная реакция на ловушку производительности. Но возможности этой реакции близки к исчерпанию.