Байбек

Финансовый кризис. Экономический кризис. Дефолт. Обвал рынков. Как только не пугают нас СМИ будущим апокалипсисом в международной экономике. Похоже вопрос сейчас только в том, когда именно это произойдет. В этом году, через год или ближе к 2023-ему году, например.

Я инвестирую еще с прошлого века и меня, конечно же, тоже интересует эта тема. Прежде всего еще и потому, что мой капитал довольно объемен (во всяком случае для меня) и вложен в различные ценные бумаги на глобальном фондовом рынке.

Кстати, ознакомиться с содержанием моего инвестиционного портфеля вы можете в видео по этой  ссылке:

Достаточно давно известно, что выкуп компаниями свои акций, т.е. байбеки, оказывают достаточно мощную поддержку рынку. Многие аналитики утверждают, что байбеки в ответе чуть ли не за половину роста всего фондового рынка в последние годы.

Что ж, если это так, то у Goldman плохие новости для любителей лонгов. По их мнению, объем выкупа акций компаниями упадет по итогам 2019 года на 15% по сравнению с 2018. Кстати, второй квартал 2019 оказался хуже первого на почти 20%. Самое сильное падение с предкризисного 2007 года (даже больше).

Основной вклад в объем байбеков внесли технологические компании, которые репатриировали из ирландских офшоров прибыль. Ее надо было куда-то девать и, видимо, инвестиции в расширение производства на повестке не стояли. Следствием стало практически удвоение объемов выкупа в 2018 году. Хотя будем честны, другие сектора (финансы, фарма, промышленные компании) тоже постарались.

Идея покупать акции, которые активно покупают инсайдеры и выкупают сами компании, звучит не плохо. Но насколько она оправданна исторически? Давайте проверим. Для этого построим недельный график доходностей трех фондов: SPY – красный, PKW – зеленый, KNOW – синий за 7-летний период. Последние два – это факторные ETF-фонды.

• Лента
• ТМК
• Сафмар
• Обувь России
• МТС
• Магнит (с момента объявления акция «в нулях». Хотя, может, без выкупа стоила бы сейчас 1000-2000 :))

Свежая статистика по фондовому рынку США с ZeroHedge после заседания ФРС в четверг. Небольшой комментарий по самому событию — Пауэлл предсказуемо поднял ставку, однако дал достаточно жесткий комментарий, который не смог воодушевить рынки (ожидавших совсем не сентенций о двух повышениях ставки вместо трех). Таким образом, общее давление на рынок неумолимо растет. Все это происходит на фоне роста индекса кредитного риска облигаций с инвестиционным уровнем (а значит растет стоимость фондирования корпораций) и снижения объема байбеков на американском рынке до минимумов 2017 года (финансирование байбеков во-многом осуществлялось за счет корпоративных займов на открытом рынке):

(Индекс байбеков на фондовом рынке США (зеленая линия) и кредитный риск облигаций с инвестиционным уровнем (инвертированная динамика, красная линия))

Описывая важные события в нашей жизни (положительные, но чаще отрицательные), мы иногда произносим фразу, что «жизнь поделилась на “до” и “после”». Май 2018 года определенно изменил финансовый мир и поделил его на «до» и «после». До этого момента рынки больше года уверенно росли, показывая двузначные процентные приросты.

Один из лучших годов для американского рынка (в 2017 индекс S&P 500 вырос на 22% с учетом дивидендов) за последние 20 лет не был уникален. Другие индексы в мире показывали аналогичные приросты. Некоторые индексы развивающихся стран (Турции, Аргентины, Китая) значительно опередили индекс США.

Но 2018 год пошел по другому сценарию. И дело не в значительной коррекции на рынках начала года. Фондовые рынки поделились на 2 мира. На США и всех остальных. В США продолжающийся рост, новые исторические максимумы и уникальные рекорды в технологическом секторе (сразу 2 компании, Apple и Amazon, впервые в мировой истории достигли отметки триллионной капитализации). В других странах или медвежий рынок (значительная часть развивающихся индексов упали на 20% и более процентов), или негативные доходности даже с учетом дивидендов (как в Европе). Кроме США в мире буквально нет индексов, имеющих положительные прирост по итогам 9 последних месяцев. Ситуация уникальна и не имеет аналогов в послекризисной истории.