ввп

Традиционно проводимое исследование, проводимое журналом The Economist, снова отнесло рубль к разряду одной из самых недооценненных валют в мире. Бургер, который не нуждается в представлении, в России можно купить за $1,65, в то время как его цена в США — $5,58 а среднеевропейский результат — $4,64. По сравнению с другими развивающимися рынками российский Биг Мак также стоит дешевле — в Мексике он будет стоить $2,54, а в Китае — $3,05.

По своей логике расчета, данный индекс относится к упрощенному аналогу ВВП по ППС. И как и любой другой индекс паритета покупательной способности, степень «недооцененности» говорит скорее о слабости развития экономики. В развитых странах корзина базовая покупателя стоит дороже, потому что средний потребитель способен потратить больше денег на товары широкого потребления. Будь цена Биг Мака в России дороже, он бы не рассматривался как доступный продукт, в чем и заключается смысл рассмотрения бургера в индексе.

Делайте выводы и питайтесь правильно!

Европейские индексы подбираются к знакомой с прошлого августа местности, когда наблюдался пик здорового оптимизма относительно европейской экономики. К сожалению, сейчас рост не имеет ничего общего с фундаментальными показателями и всецело полагается на сигналы готовности ЕЦБ поддержать экономику. Переход к открытым действиям может произойти уже скоро, особенно после появления информации, что ведущие экономические институты Германии, символа экономического процветания Еврозоны, обновили прогнозы роста ВВП на 2019 год, более чем вдвое урезав ожидаемые значения. 

Еще месяц назад Германия была на грани технической рецессии, едва избежав два последующих квартала отрицательного роста ВВП. 

 Однако «восстание из пепла» не только не произошло, но и стало еще более отдаленной перспективой после того, как аналитические центры Германии сократили прогноз роста для крупнейшей экономики блока с 1.9% до 0.8%, сообщил Рейтер. Данные организаций включаются в расчет макроэкономических оценок правительства, что имеет далеко идущие последствия в виде давления на ЕЦБ и корректирования фискальной политики, естественно в пользу стимулирования. В январе правительство полагало что выпуск вырастет на скромные 1.0% в этом году. 

… благодаря росту в финансовом секторе и добывающей промышленности. Как следует из разбивки по счету производства ВВП, в 4 кв. 2018 г. наиболее высокие темпы роста наблюдались в страховании и финансах (7,9%), добыче полезных ископаемых (7,7%), в секторе водоснабжения, водоотведения, сбора и утилизации отходов

ВАШИНГТОН, 28 марта. (Dow Jones). Экономика США в 4-м квартале росла более медленными темпами, чем сообщалось ранее, завершив год на более слабой ноте ввиду снижения прибылей компаний США.

Валовой внутренний продукт, наиболее широкий индикатор товаров и услуг, произведенных в экономики, в 4-м квартале с учетом коррекции на сезонные колебания и инфляцию вырос на 2,2% годовых. На это указывает отчет Министерства торговли США, опубликованный в четверг.

Ранее сообщилось, что рост ВВП в 4-м квартале составил 2,6% годовых. Экономисты, опрошенные Wall Street Journal, ожидали, что рост ВВП составил 2,2%.

Расходы потребителей, правительств штатов, муниципалитетов и компаний были пересмотрены в сторону понижения, тогда как внешняя торговля произвела немного меньший негативный вклад в рост ВВП по сравнению оценкой, опубликованной в прошлом месяце.

Отчет, опубликованный в четверг, также содержит первую широкую оценку прибылей американских компаний в 4-м квартале.

(Продолжение)

Прибыли компаний после уплаты налогов и без учета коррекции на инвентарную оценку и амортизацию основных средств в 4-м квартале сократились на 1,7% по сравнению с предыдущим кварталом. Таким образом, прервалась серия роста, которая наблюдалась в течение 2018 года, и прибыль впервые упала по сравнению с предыдущим кварталом с 4-го квартала 2017 года. В 4-м квартале прибыли компаний выросли на 11,1% по сравнению с тем же периодом предыдущего года. Это самый сильный годовой рост с 1-го квартала 2017 года.

Оценка профицита бюджета за январь заметно выросла. По данным Министерства финансов РФ, в феврале 2019 г. дефицит федерального бюджета составил 57 млрд руб., или 0,8% ВВП. При этом оценка профицита бюджета за январь была повышена до 367 млрд руб., или 4,8% ВВП, с 283 млрд руб. (3,7% ВВП), о которых сообщалось ранее. По состоянию на 1 марта объем Фонда национального благосостояния был равен 3,89 трлн руб. против 4,04 трлн руб. на 1 января 2019 г. Основной причиной уменьшения средств фонда в январе–феврале стала курсовая переоценка.

Доля нефтегазовых доходов бюджета увеличилась. Доходы федерального бюджета в феврале 2019 г. составили 1,36 трлн руб., или 6,8% годового плана, а расходы – 1,41 трлн руб., или 7,8% от запланированной на год суммы. Доля нефтегазовых доходов бюджета в феврале выросла до 50,6% с 45,8% в январе, а доля ненефтегазовых – сократилась до 49,4% с 54,2% месяцем ранее. При этом в январе–феврале 2019 г. расходы федерального бюджета на социальную политику увеличились на 21,6%, на образование – на 13,3%, на здравоохранение – на 8,7%. Расходы на общегосударственные вопросы сократились на 6,7%, а на обслуживание государственного и муниципального долга – на 16,6%.

На РБК вышла статья, посвященная оценке доли государства в отечественной экономике со стороны МВФ и не только. Думаю, имеет смысл проанализировать ключевые моменты, плюс несколько мыслей от себя.

МВФ достаточно оптимистичен в своих расчетах (даже по сравнению со своими прошлыми обзорами), давая цифру в 33% от ВВП, однако расчет ведется на основе оценки добавленной стоимости из официальных данных по продажам и занятости в сферах бесплатных услуг (образование, здравоохранение и т.д.). Доля финансового сектора оценивается из соотношения активов гос. банков и всего банковского сектора. Это все дает очень приблизительную оценку, вот хорошее описание сути проблемы от РАНХиГС:

Точно оценить долю госсектора в российской экономике очень не просто. По стандартам Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) к компаниям с госучастием (КГУ) относятся все предприятия с долей государства более 10%. Но их вклад в экономику точно никто не измерял. «Статистика вклада КГУ в ВВП является нерегулярной, отсутствует единая методология расчета данного показателя. Не только по нему, но и по другим характеристикам (капитализации, численности занятых, объему выручки и т.п.) данные о КГУ в России носят фрагментарный или приблизительный экспертный характер», – отмечают ученые РАНХиГС.