В июле 2024 г. потребительские цены выросли на 1,14% (в июне — на 0,64%). С поправкой на сезонность в годовом выражении (далее — с.к.г.) месячный прирост цен составил 16,1% (в июне — 9,3%), преимущественно из‑за индексации коммунальных тарифов. Темп роста ИПЦ без коммунальных тарифов был 12,1% с.к.г. (в июне — 9,7%).
Годовая инфляция возросла до 9,13% (в июне — 8,59%). Для ИПЦ без учета индексации коммунальных тарифов годовой рост цен практически не изменился и составил 9,08% (в июне — 9,13%).
Устойчивые компоненты инфляции в июле были близки к июньским значениям, оставаясь высокими. Основной проинфляционный фактор — высокий внутренний спрос, который продолжает опережать возможности расширения предложения.
В июле вклад в ИПЦ товаров и услуг с волатильной ценовой динамикой увеличился по сравнению с июнем: ускорился рост цен на плодоовощную продукцию и нефтепродукты, замедлился — на услуги туризма.
«Экономика еврозоны очень похожа на качество воды в Сене: в некоторые дни оно может выглядеть нормально, но в целом оно достаточно плохое, чтобы постоянно беспокоиться об этом», — сказал экономист ING Берт Колин, ссылаясь на проблемы организаторов Олимпийских игр в Париже с планированием мероприятий из-за уровня загрязнения реки.
Банк России объявил о необходимости дальнейшего ужесточения денежно-кредитной политики и продлении её на более длительный период. Это обусловлено необходимостью сдерживания роста зарплат и поддержки увеличения накоплений для сбалансированного экономического роста.
В июне рост потребительских цен замедлился до 9,3% в годовом выражении (в мае — 10,7%), что все еще значительно выше значений первого квартала 2024 года. Трендовая инфляция повысилась до 7,65% с 7,46% в мае.
Основным проинфляционным фактором является спрос, который расширяется быстрее предложения. Ожидания роста издержек на доставку импортных товаров в Россию усилили рост потребительских цен, несмотря на укрепление рубля.
Экономика России стала более закрытой и зависимой от внутренних производств и бюджетных стимулов. Это создает дополнительную нагрузку на производства, увеличивая спрос на труд и инвестиции. Для поддержания этого процесса требуется больше финансирования и сбережений, что требует более высоких ставок по депозитам.
В январе—мае 2024 года себестоимость хранения и обработки товаров выросла на треть, что вызвало рост тарифов логистических компаний на 10–15% при продлении договоров и на 50% при заключении новых контрактов.
Стоимость хранения паллеты у 3PL-операторов увеличилась на 18%, до 26,6 руб. в сутки. Цены на погрузочно-разгрузочные работы выросли на 27%, до 192,6 руб. за тонну, стикеровка — на 32%, до 7,9 руб. за стикер, ручная погрузка — на 59%, до 26,2 руб. за коробку.
До конца 2024 года стоимость логистических услуг может увеличиться еще на 16%. Высокая загрузка складов (96%) и рост расходов на аренду способствуют этому. В регионах ставки аренды выросли на 32%, до 6,8 тыс. руб. за кв. м в год, в Санкт-Петербурге — на 57%, до 9,9 тыс. руб., в Москве — на 70%, до 10,3 тыс. руб.
Дефицит складских площадей и увеличение расходов на персонал (зарплаты выросли на 67%) также влияют на рост тарифов. Удлинение транспортного плеча при переориентации логистики на Азию усугубляет ситуацию.
Впрочем, в оптовом сегменте наблюдается снижение стоимости, отметили в «Руспродсоюзе». Так, средние оптовые цены на морковь в России находятся на уровне 24,1 руб./кг.
Фундаментальные проблемы: