Государство

Не требуется слишком мрачного воображения, чтобы понять всю серьезность опасений по поводу цифрового юаня. Китай является настоящим инноватором, когда дело доходит до слежки, цензуры и политического угнетения, а цифровая эра дала государству невероятно действенный арсенал. Добавление денег в этот инструментарий было шагом, который планировался многие годы, и совершенно очевидно, насколько полезным он может быть для любого тоталитарного режима. Возможность отслеживать транзакции граждан, получать доступ к их финансовым данным, контролировать и блокировать учетную запись любого лица, представляющего потенциальную угрозу, — все это открывает путь к тотальному притеснению: полному контролю над частными ресурсами, средствами существования людей и их способностью удовлетворять свои основные потребности.

Но нам даже не нужно ждать первых признаков злоупотребления системой. В рамках правительственного пакета расходов по восстановлению после COVID на смартфоны китайских граждан были загружены цифровые ваучеры, чтобы побудить их тратить деньги в местных магазинах. По словам доктора Ширли Ю, приглашенного сотрудника Лондонской школы экономики: “Цифровые купоны позволяют китайскому правительству отслеживать использование этих купонов”, а они “позволяют правительству знать, какому сектору оказывается наибольшая помощь, кто использует ваучер и где на самом деле тратятся деньги”. Конечно, если правительство имеет доступ к данным, позволяющим ему проверить, правильно ли реализуются его политики, и были ли деньги потрачены так, как оно планировало, оно также может использовать эти данные для проверки и отслеживания любых транзакций для любых других целей.

( Читать дальше )

Государственный дефицит = частные сбережения?

В главе 4 Келтон излагает позицию MMT о том, что дефицит государственного бюджета фактически является единственным источником чистых частных активов. Используя простые бухгалтерские тавтологии, Келтон, кажется, демонстрирует, что единственный способ, которым негосударственный сектор может иметь профицит — если бюджетный сектор имеет дефицит бюджета.

С другой стороны, когда правительство “ответственно” за появление профицита и начинает погашать свои долги, путем чистого учета мы видим, что это должно сократить чистые финансовые активы, которыми владеет частный сектор. (Вот почему неудивительно, утверждает Келтон, что каждый крупный профицит правительства приводил к серьезной рецессии [Kelton 2020, p. 96].)

В настоящем обзоре я не буду тщательно анализировать и критиковать этот конкретный аргумент, как я это делал в этой статье. Достаточно сказать, что мы можем заменить “правительство” в аргументе MMT на любую другую сущность и достичь того же результата. Например, если Google одалживает 10 миллионов долларов, выпуская корпоративные облигации, а затем тратит деньги, то чистые финансовые активы, которыми владеет “мир”, за исключением Google, увеличиваются ровно на 10 миллионов долларов. Доказал ли я сейчас что-то важное о финансах Google?

( Читать дальше )

MMT на самом деле не права насчет денег

Для фреймворка, который гордится тем, что он является нейтральным описанием фактической работы денег и банков в эпоху после отказа от золотого стандарта, как-то неловко просто ошибаться в деньгах. В этом разделе я кратко опишу три основные ошибки, которые Келтон совершает в отношении денег.

Ошибка денег №1: Казначейству нужен доход, прежде чем оно сможет потратить деньги.

Основным утверждением лагеря MMT является то, что в отличие от вас, меня и Walmart, министерству финансов США не нужно иметь деньги, прежде чем их тратить. Вот пример того, как Келтон описывает государственное финансирование в MMT:

Возьмем военные расходы. В 2019 году палата и сенат приняли закон, который увеличил военный бюджет, одобрив 716 миллиардов долларов … Споров о том, как оплачивать расходы, не было … Напротив, Конгресс обязался тратить деньги, которых у него не было. Он может сделать это из-за своей особой власти над долларом США. Как только Конгресс санкционирует расходы, такие агентства, как Министерство обороны, получают разрешение заключать контракты с такими компаниями, как Boeing, Lockheed Martin и так далее. Чтобы обеспечить себя истребителями F-35, Казначейство США поручает своему банку, Федеральному Резерву, выполнить платеж от его имени. ФРС делает это, отмечая цифры на банковском счете Локхид. Конгрессу не нужно “находить деньги”, чтобы их тратить. Нужно найти голоса! Получив голоса, он может утвердить расходы. Остальное только бухгалтерия. Когда чеки выходят, Федеральная резервная система очищает платежи путем зачисления на счет продавца соответствующего количества цифровых долларов, известных как банковские резервы. Вот почему MMT иногда описывает ФРС как маркёра для доллара. У маркёра не могут закониться цифры. (Kelton 2020, стр. 29, жирный шрифт добавлен)

( Читать дальше )

У меня есть хорошие новости и плохие новости. Хорошая новость заключается в том, что Стефани Келтон, профессор экономики в Stony Brook и советник кампании Берни Сандерса 2016 года, написала книгу о современной монетарной теории (MMT), которая очень читабельна и поразит многих читателей своей убедительностью и умом. Плохая новость заключается в том, что Стефани Келтон написала книгу об MMT, которая очень читабельна и поразит многих читателей своей убедительностью и умом.

Чтобы проиллюстрировать изюминку книги, нам пригодится воспоминание Келтон о том, как она работала главным экономистом в группе демократов в бюджетном комитете Сената США. Когда ее впервые выбрали, журналисты сообщили, что сенатор Сандерс нанял “сову дефицита” — новый термин, придуманный Келтон. В отличие от ястреба дефицита или голубя дефицита, сова дефицита Келтон была “хорошим талисманом для ММТ, потому что люди связывают сов с мудростью, а также потому, что способность сов поворачивать головы почти на 360 градусов позволяет им взглянуть на дефицит с другой точки зрения” (Келтон 2020, стр. 76).

( Читать дальше )

“Современная денежная теория” (MMT) заполучила нового героя и новую библию. Стефани Келтон, профессор экономики в SUNY Stony Brook написала книгу “Миф о дефиците: современная монетарная теория и рождение народной экономики”. Профессор Келтон была советником президентских кампаний Берни Сандерса, и ее идеи все чаще находят поддержку у левых прогрессистов. Вполне возможно, что у нее есть будущее либо в администрации Байдена, либо даже в Совете Федеральной резервной системы, что свидетельствует о том, как быстро наш политический и культурный ландшафт сместился в сторону левого прогрессизма. И левый прогрессивизм требует “Новой экономики”, чтобы обеспечить интеллектуальное прикрытие того, что по сути является политическим аргументом в пользу безболезненной раздачи плюшек правительством.

Основной аргумент Келтон, впервые выдвинутый гуру ММТ Уорреном Мослером в 1990-х годах, довольно прост: федеральные расходы не зависят от доходов. Функция налогов состоит в том, чтобы регулировать спрос и, следовательно, инфляцию; функция федеральных заимствований состоит в том, чтобы регулировать процентные ставки. Государственное казначейство может создавать и тратить столько денег, сколько пожелает, чтобы стимулировать рост, особенно когда экономика в упадке. Если инфляция резко возрастет, могут быть увеличены налоги, чтобы вывести деньги из экономики.

( Читать дальше )

«Вилка» — шахматный термин, происходит, когда вы угрожаете одновременно двум (или более) фигурам соперника. Убрать из под боя можно только одну, другую он потеряет.

Когда коронаистерия только начиналась, нас пугали одновременно и невероятной контагиозностью, и чудовищной летальностью коронавируса. Я с самого начала предупреждал и говорил неоднократно в тех же «Итогах недели», что какая-то из этих гипотез рухнет. Либо контагиозность окажется не такой ужасающей, либо летальность. Так и произошло. С ростом тестирования заболеваемость растёт, а количество смертей — нет. То есть, чем больше выявляется заболевших, тем меньше оказывается смертность среди них. Но нас опять пугают ростом количества заражённых, называя это «второй волной», при этом игнорируя количество смертей.


( Читать дальше )

История с эпидемией COVID-19, которая, судя по всему, близится к своему финалу, содержит в себе несколько важных сведений об обществе, в котором мы живем.

Прежде всего, мы в очередной раз убедились в том, что власть политиков и чиновников существует только там и тогда, где люди готовы отдать им эту власть. Причем, очень ценно, что этот эксперимент прошел так сказать в мировом масштабе. Запуганная средствами массовой информации (которые давно уже следовало бы называть производителями страхов и фейков) публика с радостью отдала власть над собой политикам и бюрократам в надежде, что они спасут ее от страшного вируса.

Там, где местная культура не предусматривает того, что политики должны спасать народ от вируса, принимаемые меры были более мягкими (прежде всего, это Южная Корея, Тайвань, Япония). Но гораздо более ясной зависимость власти от ожиданий публики проявляется на уровне идеологии, так как правильно было бы говорить о зависимости политиков не от всех подряд, а от “своей” публики, реальных или предполагаемых групп поддержки.

( Читать дальше )

Вчера написал пост про Маска, мне тут же прилетело «а чего ты Рогозина не обсуждаешь?». А зачем мне его обсуждать. Есть люди, считающие его великим светилой космонавтики? Ну, отзовитесь тогда)

Если смотреть глобально, то США являются флагманом мировой экономики, то есть задают тренды. Другие рынки следуют за сипи. Когда наступит «кирдык вашей америке», в остальном мире будет кирдык в кубе. И наоборот, пока не наступит, в остальном мире, и в России в частности, ужас-ужас, который любят ванговать армагеддонщики, тоже не наступит.

И негативные тенденции в экономике, как например усиление государства, тоже оттуда, правда, я это понял сравнительно недавно. Когда я ещё учился в старших классах, я ходил изучать экономику на курсы при эконом-факе МГУ. Учили нас по американским учебникам, были они в духе классической школы (Адам Смит), никаких намёков на огромное уже в то время гос.регулирование там не было. Поэтому я представлял себе США такими, какими они были в 19 веке. И, когда я думал, «хочу как в США», именно это имел ввиду. И только потом я узнал, что последние 100 лет роль государства там росла последовательно и гипертрофированно. Если интересно, послушайте

( Читать дальше )

Через некоторое время после моего рождения, в начале 90х, родители решили открыть на меня детский сберегательный вклад.  
Вызывает ностальгические чувства? У меня — нет.

Работая на авиационном заводе, жили они всегда достаточно скромно, но постоянно откладывали и смогли положить мне на сберегательную книжку приличную по тем временам сумму, что-то около 2-3 тысячи рублей, точных цифр я не помню.

Когда мне исполнилось 20 лет, я решил сходить в местное отделение Сбербанка и забрать свои накопившиеся “миллионы”.

( Читать дальше )

Государство с некоторых пор перестало стесняться и посылает сигналы Обществу ясно и недвусмысленно, не пытаясь их как-то завуалировать.

Стеснительность пропала, ибо Государство внезапно попутало берега ощутило свою силу.

Взаимоотношения Государства и Общества проистекают из взаимоотношений разбойника вооружённого всадника и пахаря.

Суть этих взаимоотношений — компромисс.

Ощутив свою силу, Государство осознало, что пора «подвинуть» Общество и молчаливо скорректировать предыдущие договорённости.

Но, несмотря на это молчание, актуальные события и факты являются убедительными сигналами, которые здравомыслящий человек (представитель Общества) может легко распознать.

( Читать дальше )