Избранное трейдера fart1
Сколько бы не старались центральные банки опустить ставки глубже на отрицательную территорию, их валюты от этого не слабеют. Почему так происходит?
С момента появления центральных банков одним из железных правил финансирования была зависимость уровня ставки и стоимости валюты. Чем ниже процентная ставка, тем слабее валюта. Об этом расскажут в любой книжке по классической экономической теории.С 2009 г. многие центробанки активно снижали ставки, чтобы помочь экономике дешевыми деньгами, а также снизить стоимость своей валюты, тем самым подстегнув экспорт.Стоит сказать, что ЦБ до сих пор снижают ставки, иногда даже до отрицательных значений. Однако все изменилось, и, как отмечают в Bank of America, процентные ставки больше не влияют на курс валют G10.
Скользящая 12-месячная корреляция теперь равна практически нулю.
Прежде чем углубиться в детали этого наблюдения, стоит отметить воздействие отрицательных ставок на экономику.
Как резюмирует Афанасиос Вамвакидис из BofA, отрицательные ставки являются своего рода формой финансовых репрессий. Центральный банк, по сути, наказывает банки, которые не предоставляют достаточно кредитов. Но у банков есть определенные правила, которые не позволяют быть слишком агрессивными на рынке кредитования.
Если сначала спрос будет слабым, например из-за торговой войны и высокой политической неопределенности в других регионах, отрицательные ставки могут ухудшить ситуацию, еще больше снизив доходность банков.Даже если банки выдают кредит под давлением, качество такого кредита может оказаться сомнительным, устраняется рыночная дисциплина, и это поставит под угрозу портфель банков в долгосрочной перспективе и приведет к снижению потенциального роста экономики в целом.Как показал последний саммит МВФ, отрицательные ставки являются огромным негативом для вкладчиков, людей с низкими доходами и инвесторов.Большинство центральных банков признали наличие таких проблем, а также риски со стороны слишком длительного сохранения отрицательных ставок.
Но в ответ они обычно отмечают, что это временная мера. Конечно, через пять лет после того, как ЕЦБ опустил ставки ниже нуля, он продолжил снижать их, тем самым, по сути, издеваясь над формулировкой “временная мера”.Весомым аргументов в пользу отрицательных ставок был бы факт того, что такие меры помогли ослабить валюту, что в свою очередь повысило инфляцию и помогло экономике.Атанасиос Вамвакидис отмечает, что он больше не верит этому аргументу. Причина настолько проста и интуитивно понятна, что неудивительно, почему ни один экономист не понял этого раньше: “Когда многие центральные банки имеют отрицательные процентные ставки, они просто компенсируют друг друга в гонке на дно, оставляя свои валюты в целом неизменными”.Вамвакидис обращает внимание, что осенью этого года произошли два ключевых события, которые заставляют его поверить, что у ЦБ появилась прекрасная возможность избавиться от отрицательных ставок, не заботясь об укреплении валюты.
Во-первых, ЕЦБ в сентябре сократил депозитную ставку еще глубже в отрицательную зону, но евро не отреагировал (график 1).
Если так, то зачем снижать ставки?
Когда речь заходит об акциях с высокими дивидендами, мы в первую очередь начинаем думать про российский рынок. Из каждого приемника доносится фраза, о том, что Российские компании одни из самых доходных с точки зрения дивидендов.
Это такая же истина для нас, как и то, что на американском рынке дивидендов нет и все работает по-другому. Amazon, Google, Apple, Uber, Twitter — гигантские корпорации, которые растут как на дрожжах, не платя своим акционерам ни копейки дивидендов.
Наш рынок — это дивидендные истории, а западный-американский — это про растущие истории. Все с этим свыклись и никто уже вроде и не против.
Но если на Московской бирже торгуется всего около 200 публичных компаний и идеи роста можно действительно пересчитать по пальцам, то на рынках США тысячи публичных компаний — неужели среди них нет дойных дивидендных коров с долларовой доходностью выше, чем ставки по депозитам?
Я решил немного в этом разобраться и был сам удивлен теми результатами, которые получил.
Закончились дебаты и хайп по поводу повышения пенсионного возраста.
Лишь 2% населения способны откладывать деньги «про запас», поэтому движение FIRE ( financial independence, retire early ) —
акроним, который переводится как финансовая независимость, ранний уход на пенсию, не может быть массовым.
А может и хорошо?
Знаете, не может быть массовым явление то, что ведет к успеху, богатству, процветанию.
Не может быть в стране, «сидящей на трубе», большой прослойки среднего класса.
Это доказано даже «климатически» (бремя проживания севернее 50 параллели, или почему Китайцы не хотят жить на Урале).
Таких как я, откладывающих 14 лет (163 месяца) по 3 тыс.руб. в месяц и покупающих на них исключительно дивидендные акции РФ, не может
быть много. Я — уникален (шутка). Тем не менее, я пользуюсь магией сложного процента, получаю уже 2 минимальные пенсии в месяц.
При этом делюсь опытом, понимая, что не будет много единомышленников, только 2%.