импортозамещение

За последние несколько десятилетий мир усвоил два простых урока. Во-первых, то, что продается только в стране и не может конкурировать на глобальном рынке, — это отстой. В 1960–1970-х годах под лозунгом «Освободимся от зависимости от западного оборудования и промышленной продукции» были начаты реформы во многих странах «социалистической ориентации»: от Танзании и Ганы до Кубы и некоторых государств Латинской Америки. По этому пути пошли даже Индия и Бразилия. Ни один промышленный товар из этих стран не стал глобальным брендом. Во-вторых, привлечение в страну передовых технологий (а лучше — целых производств) дает возможность развить заводы на собственной территории, увеличить занятость, повысить сбор налогов и — хоть и с ущербом для национальной гордости — получить отечественный продукт. Этим путем пошли все азиатские страны — и рядом со сборочными производствами Sony и Mitsui в Корее выросли Samsung и LG, а недалеко от заводов Volkswagen и GM в Китае появились предприятия Lifan, Great Wall и Xinkai. Именно эти марки стали символами импортозамещения, лицом промышленности новых индустриальных стран.

«За последние несколько десятилетий мир усвоил два простых урока. Во-первых, то, что продается только в стране и не может конкурировать на глобальном рынке, — это отстой. В 1960–1970-х годах под лозунгом «Освободимся от зависимости от западного оборудования и промышленной продукции» были начаты реформы во многих странах «социалистической ориентации»: от Танзании и Ганы до Кубы и некоторых государств Латинской Америки. По этому пути пошли даже Индия и Бразилия. Ни один промышленный товар из этих стран не стал глобальным брендом. Во-вторых, привлечение в страну передовых технологий (а лучше — целых производств) дает возможность развить заводы на собственной территории, увеличить занятость, повысить сбор налогов и — хоть и с ущербом для национальной гордости — получить отечественный продукт. Этим путем пошли все азиатские страны — и рядом со сборочными производствами Sony и Mitsui в Корее выросли Samsung и LG, а недалеко от заводов Volkswagen и GM в Китае появились предприятия Lifan, Great Wall и Xinkai. Именно эти марки стали символами импортозамещения, лицом промышленности новых индустриальных стран.

В среду на мировых рынках отсутствовала единая тенденция. Индекс ММВБ повысился на 0,01%, индекс РТС снизился на 2,04%, индекс  S&P 500 снизился на 0,42%, индекс DAX вырос на 0,19%. В подобной ситуации от российского рынка сложно было ожидать хороших результатов. Вчера давление на российский рынок также оказали нефтяные котировки, так как нефть корректировалась вниз после трехдневного роста. Полной уверенности в восстановлении нефти пока нет, поэтому нефтяной рынок продолжает нервировать инвесторов.

Нефть пока остается важнейшим источником пополнения российского бюджета. По расчетам директора департамента налоговой и таможенно-тарифной политики Минфина РФ Ильи Трунина, российский бюджет потеряет 3,1 трлн. руб. при снижении нефти до 40 долл. и 2,1 трлн. руб. при цене в 50 долл. При этом российские нефтяники не ожидают дальнейшего падения нефти. В бизнес-плане Роснефти на 2015 год заложена цена нефти 50 долл. за баррель.

Вчера  агентство S&P понизило рейтинги ВТБ, Банка Москвы, Альфа-банка, Raiffeisen и ЮниКредит Банка до спекулятивного уровня ВВ+ c BBB- с негативным прогнозом. S&P также снизило рейтинги Газпрома, Роснефти и МегаФона. Подобные действия рейтинговых агентств уже мало кого удивляют, поскольку были ожидаемыми событиями и не отражают реальность. К примеру, на днях китайское агентство Dagong присвоило Газпрому рейтинг на уровне «ААА» со стабильным прогнозом, то есть на самом высоком уровне.