хэдж-фонды

Джулиан Робертсон сделал $22 млрд за 18 лет. А потом потерял почти всё.
Он стал легендой Уолл-стрит, основав один из первых и самых успешных хедж-фондов в истории. А потом закрыл его, потеряв большую часть активов за полтора года. Рассказываем о взлете и падении Джулиана Робертсона.

Успешные инвесторы не всегда остаются такими до конца жизни. Но вряд ли кто-то сравнится по амплитуде взлетов и падений с Джулианом Хартом Робертсоном — человеком, который создал один из самых успешных хедж-фондов в истории, а затем потерял уйму денег и отказался от управления чужими средствами.

Робертсон родился в обеспеченной семье менеджера текстильной компании. В детстве и юношестве не хватал звезд с неба: был обычным учеником в школе, а высшее образование получил в довольно среднем по американским меркам университете Северной Каролины.

После вуза он отправился в армию — Джулиан два года служил в Военно-морском флоте США в звании офицера. Вернувшись на «гражданку», Робертсон связал жизнь с финансовым рынком: перебрался в Нью-Йорк и начал работать биржевым маклером в инвестиционной компании Kidder, Peabody & Co. Там он провел почти 20 лет, дослужившись до поста руководителя подразделения по управлению активами Webster Securities.

В 1979 году Робертсон поступил нетипично: взял всю семью и уехал на год в отпуск в Новую Зеландию. Именно там в возрасте 47 лет он переосмыслил свою жизнь и решил торговать самостоятельно.

В 1980 году Джулиан создал инвестиционный фонд Tiger Management Corporation — один из первых хедж-фондов в мире. Фонды, входящие в группу Tiger, впоследствии также назывались в честь хищных животных семейства кошачьих: Lion, Panther, Jaguar, Ocelot, Puma.

Первоначальный капитал Tiger составлял лишь $8 млн от друзей и родственников Робертсона. Но к 1996 году он превратил их в невероятные $7,2 млрд. А к 1998-му активы Tiger Management оценивались в $22,8 млрд.

Как он это сделал? Во-первых, Джулиан был максимально талантливым инвестором: его подчиненные рассказывали, что «он мог взглянуть на длинный список цифр в отчете, который никогда до этого не видел, и сказать, что верно, а что нет». Робертсон сам не скрывал, что способен практически мгновенно перемножать и делить в уме большие числа.

Джулиан отлично предсказывал движение котировок: ему удалось закончить в плюсе даже кризисный 1987 год, поскольку тогда Tiger вовремя переключился с американских бумаг на иностранные. А в 1993-м годовая доходность Tiger составила 80% благодаря успешным сделкам с облигациями.

Робертсон отличался способностью выявлять таланты. Он собрал одну из лучших аналитических команд на Уолл-стрит. Его друг Аарон Стерн называл ее «командой суперкубка». Они проводили всесторонний анализ компаний, которые фонд рассматривал в качестве возможности для инвестиций, после чего показывали результаты Робертсону — а он уже принимал окончательное решение.

Джулиан постоянно требовал от подчиненных новых идей, но и не скупился на зарплату: в 1993-м после получения рекордной прибыли он направил на вознаграждение сотрудникам 10% прибыли, или $300 млн. Правда, самому себе он выписал ровно столько же.

Отбор компаний был очень жестким. Аналитики не ограничивались изучением отчетов: посещали торговые выставки, изучали десятки тематических журналов. Одна из членов команды Tiger Кэтрин Ягуби рассказывала, что во время сбора информации о косметической компании Avon ей пришлось стать распространителем продукции фирмы.

Суммы инвестиций в Tiger всегда были очень крупными. Не менее $125 млн для длинных позиций  и не менее $50–70 млн для коротких. Также он принимал в фонд лишь крупных инвесторов, готовых расстаться с суммой не менее $5 млн.

Несмотря на команду аналитиков, Робертсон был сторонником сверхжесткого контроля и всегда лично управлял портфелем Tiger. При этом он часто в штыки воспринимал чужую точку зрения и легко выходил из себя. Авторитарный Джулиан полагался только на собственные мнение и опыт — и в итоге все же начал ошибаться.

Проблемы у Tiger начались в 1994 году. Желая быть похожим на своего кумира Джорджа Сороса, Робертсон сосредоточился на торговле валютой и облигациями вместо инвестиций в акции. За первый квартал 1994 года Tiger потерял 12% и впервые столкнулся с оттоком инвесторов.

( Читать дальше )

Семь лет назад Уоррен Баффет поспорил, что за 10-летний период индексный фонд с низкими издержками покажет лучшую доходность, чем портфель хэдж-фондов. И хотя до конца спора осталось еще 3 года, Баффет пока ведет с большим отрывом — индексный фонд S&P 500 за это время показал доходность в 63,5% против 19,6%, которые заработал фонд фондов Protege Partners.  «Управляющие хэдж-фондов неплохо себя чувствовали в последние 3 года», говорит Уоррен Баффет, указывая на то, что на каждый $1 млрд под управлением они заработали $20 млн «только за то, что приходили в офис. Инвесторы хэдж-фондов заплатили очень высокую цену». Так почему инвесторы до сих пор несут деньги в хэдж-фонды? Причина кроется в том, что инвесторы рассматривают хэдж-фонды не как альтернативу акциям, а, скорее, облигациям. Поэтому сравнение Баффета не является справедливым, и поэтому же средняя доходность хэдж-фондов едва ли улучшится в ближайшее время.


( Читать дальше )

Совокупный объем активов хедж-фондов по всему миру увеличится в текущем году благодаря росту инвестиций на 12% — до рекордной отметки в 2,26 трлн долларов, сообщает агентство Bloomberg со ссылкой на исследование аналитиков Deutsche Bank.
Согласно их прогнозу, фонды могут привлечь до конца года примерно 250 млрд долларов капитала. При этом около 40 млрд долларов будет получено от тех участников рынка, которые держат от 10% до 30% своих активов в денежных средствах. Их число сократится к середине года примерно на 50%, полагают аналитики немецкой организации.
За прошлый год объем активов фондов сократился в среднем на 5% и составил в совокупности 2,01 трлн долларов. Таким образом, не оправдался прогноз экспертов, сделанный в начале 2011 года, согласно которому ожидался приток инвестиций на 210 млрд долларов — до 2,25 трлн.
«Институциональные инвесторы ожидают хорошей отдачи, поэтому будут вкладывать в хедж-фонды в 2012 году», — говорит эксперт по вложениям капитала Deutsche Bank в Лондоне Анита Немес.


( Читать дальше )

Любая инвестиционная стратегия может оказаться убыточной, а глупые ошибки могут допускать даже профессионалы.


Хедж-фонды всегда имели значительный процент неудач. Для некоторых это объясняется рискованными стратегиями, когда, напр., фонд занимается лишь короткими продажами акций. Для большинства – высоким финансовым рычагом, который может усиливать в несколько раз неблагоприятные ценовые колебания. Нельзя отрицать, что неудачи являются общепризнанной частью инвестиционного процесса, однако когда они происходят с крупными, популярными фондами – в этом заключается особый урок для индивидуального инвестора.

Губительная жадность и недооценка рисков
Невозможно в коротком обзоре охватить все нюансы стратегий используемых хедж-фондами, тем не менее, можно в схематичном виде обрисовать события, которые привели к этим показательным крахам. Большинство из рассматриваемых ниже событий произошли на рубеже веков и были связаны со стратегиями, предполагающими применение рычага и деривативов, что позволяет торговать ценными бумагами на суммы, превышающие собственный капитал. Опционы, фьючерсы, кредит и другие инструменты могут использоваться для создания рычага. Предположим, вы имеете 100000 свободных денег. На них вы можете, напр., купить 100 акций по 1000 за каждую, или же вы можете создать рычаг, вложив эту сумму в опционы, дающие доступ к сделкам сразу с 500 акциями. Если цена акции двинется в ожидаемом вами направлении, рычаг во много раз умножит ваш доход. Если же цена пойдет против вас, можно потерять все. Чрезмерно большой финансовый рычаг говорит о жадности инвестора и/или о недооценке им риска. Как мы увидим далее, от этих ошибок не застрахованы даже профессиональные управляющие.


( Читать дальше )