Власть

Начну с ответов на некоторые комментарии, прозвучавшие на разных ресурсах по поводу предыдущей публикации
1. Нет, Демура — не шизофреник. Я плотно общался с ним в его ЖЖ до так называемого «наезда», там этим и не пахло. Посмотрите видосы того времени, когда он работал на РБК, например.

2. Нет, кровавая гэбня не заставила его на себя работать, у него открыт выезд за границу, были бы реально проблемы с режимом, много раз мог бы включить съеб*тор.

3. Речь не идёт о соревновании, у кого лучше прогнозы, 100% точности не бывает ни у кого. Но, когда человек пилит в промышленных масштабах посты о развороте рынка, потом при движении в его сторону такое же количество постов о том, как он всех предупреждал, когда же рынок делает новый экстремум против него, всё начинается с начала, это просто не называется анализом. Это — пропаганда. Рынок по природе своей меняет направление (импульс-коррекция), таксфри же всегда прогнозирует в одну сторону. Я, например, называл цели по рублю 67-70-75, так что сказки о том, что я рубль только бычу — намеренная ложь.



( Читать дальше )

Начнём с того, почему я пишу именно о Демуре, а не, например, о Соловьёве или Киселёве. В их случае всё просто и очевидно, там нечего разбирать. Верят им люди, являющиеся этатистами, коих, к сожалению, большинство, ухищрений им никаких не требуется, достаточно, что они говорят из телевизора как бы от имени государства. С пропагандой для «думающих» всё чуть сложнее, хотя есть и общее. Первый признак пропагандиста — человек очевидно говорит не то, что думает. Говорящие головы с гос.каналов, клеймят загнивающий Запад, имея там недвижимость. С Демурой же всё с точностью до наоборот. Предрекая скорый коллапс российской экономики, он продолжает жить в России, да ещё с семьёй. Хотя, он позиционирует себя, как успешного трейдера, то есть не стеснён в средствах и не привязан к конкретному месту жительства, то есть уехать для него не составляет проблем. Кроме того, он часто меняет взгляды, а иногда и вовсе говорит противоречащие друг другу вещи практически одновременно. Вернувшись из США, он стал путинистом, потом вдруг антипутинистом и либертарианцем, одновременно позитивно высказываясь, например, про Гитлера, который был отъявленным социалистом. Или поддерживал кандидатуру Глазьева на пост главы ЦБ и продвигаемую им идею денежной эмиссии. А думать одновременно противоречащие другу другу вещи нельзя, будучи психически здоровым человеком (у Демуры с этим, судя по всему, всё в порядке). Хотя, говорить, как выяснилось, можно. И, ещё один интересный момент. Когда я написал статью «Три года прогнозов финансового армагеддона в России — ошибка или намеренная ложь?», фамилий, адресов и явок я там не указывал, но некоторые фанаты Демуры сразу прибежали меня клеймить, безусловно, узнав своего кумира.

( Читать дальше )

Прочитал тут пост про «незаконный обмен, не имеющий экономического смысла».

Связано с ЦБ и обменом валюты.

Проще сказать, все ищут поводы сократить покупку валюты населением. Пытаются перекрыть свободное движение денежных средств и ценностей.

Конституция – защищает эти права. Это банальная узурпация власти одними гражданами над другими. Одни с такими же паспортами решили, что другим с такими же правами нельзя покупать валюты. Что, нужно это объяснять.

Более глупой формулировки никогда еще не слышал.

В юридическом плане, каждый волен совершать любые глупости, в том числе и экономические.

Покупать носки дороже чем за углом, переплачивать соседу за автомобиль, оставлять чаевые в ресторане, играть в казино, просто говорить и делать глупости – это право каждого.

Ну, как дурака заставит не совершать экономическую глупость, которая не имеет смысла?

Что – мозги ему перепрошить?!

Кто должен определять, что глупо и что нет?

( Читать дальше )

«Управляй слабостями людей и ты будешь управлять самой жизнью», — Кантарини

Мощь Венецианской республики основывалась на ее монопольной торговле с Востоком, на завоеваниях сначала в Эгейском море, а затем в Италии и на Балканах, на огромном военном флоте, на мудрой филантропии и на внутриполитической устойчивости. Современники считали государственное устройство Венеции образцовым, так как оно одновременно сочетало в себе элементы монархии и олигархии.

В 1172 году высшим органом государственной власти в Венеции становится Большой совет, обладавший законодательной властью и состоявший из 480 граждан (со временем их число менялось), которые избирались сроком на один год. Выборы дожа, главы Венецианской республики, с этих пор тоже осуществлялись Большим советом, а реальная исполнительная власть в начале XIII века перешла к Малому совету, состоявшему из сорока человек. В 1315 году была составлена так называемая «Золотая книга», и в нее внесли имена граждан, пользовавшихся избирательными правами. Исполнительная власть практически перешла в руки Совета десяти, который был создан в 1310 году. Следует назвать еще и Совет сорока — верховный суд Республики. Все эти органы власти следили друг за другом и за дожем. Управление государством осуществляли вышеназванные органы власти, а также Сенат, Синьория и коллегии. Большой совет представлял собой верховный орган государственного управления: в него входили все венецианские патриции, достигшие 25-летнего возраста и вписанные в «Золотую книгу», в которой регистрировались рождение, смерть и браки членов аристократических семейств. Большой совет обладал высшими правами во всех областях внутренней и внешней политики.

Когда Венеция превратилась в международный центр посреднической торговли, а потом и в мощную колониальную державу, это не сопровождалось бурным развитием производства, как это было в других городах Италии. Поэтому в Венеции широкие слои населения, ремесленники и цехи были слишком слабы и не могли играть значительной роли в политической жизни Республики, что облегчило небольшой группе патрицианских семей, купцов и банкиров захват власти. В первые два десятилетия XIV века они провели так называемое «закрытие Большого совета». Если раньше членов его избирало народное собрание, то теперь право быть избранным в его состав закреплялось за частью патрициев, и Большой совет, таким образом, «замкнулся в себе и превратился в сословное собрание наследственных нобилей». Полноправными гражданами Венеции стали только 2000 патрицианских семейств (всего лишь 8% населения города), и впоследствии ставились различные преграды, чтобы не допустить в Большой совет новых членов.

Одной из главных функций Большого совета было ежегодное назначение на ключевые государственные должности как в самом городе, так и в заморских владениях Венеции, причем все сколько-нибудь значительные должности могли замещаться лишь полноправными нобилями — теми, кто избирал и мог быть избранным в Большой совет. Таким образом, от политической жизни Венеции была отстранена значительная группа прежних членов Большого совета. В XIV—XV веках в Венеции утвердилась аристократическая республика с олигархическим правлением. В ней господствовала купеческая верхушка, и во внимание принимались уже не столько знатность происхождения («старые дома» составили лишь часть Большого совета), сколько богатство, накопленное в морской торговле, на государственной службе и в земельных владениях на Герраферме.
Оттесненная от власти группа полноправных венецианцев хоть и была ущемлена, но смогла удержать довольно значительные позиции во внешней и внутренней торговле, а по своим богатствам она мало чем уступала нобилитету. Народ (popolо) — средние и мелкие торговцы, ремесленники и многочисленный рабочий люд — был лишен каких бы то ни было прав.

Завладев государством, нобили должны были создать такую социальную группу (полностью от них зависящую), на которую они могли бы целиком возложить управление государством, поскольку их время целиком поглощали политическая и коммерческая деятельность. И они создали сословие «граждан», что дало им возможность нейтрализовать оттесненный от власти слой общества. «Граждане», сделавшись нечто средним между нобилитетом и народом, стали вторым сословием Венеции. Впоследствии такую политику венецианцы применили и в своих заморских владениях. В частности, в Далмации они «сознательно способствовали выделению богатых пополанов в особую социальную группу «граждан». И лишь народ, этот молчаливый труженик, составлявший нижний слой венецианского общества, не имел никаких прав. Государство заботилось не только об уже существующих привилегиях, но и о возможности для каждого сословия пользоваться ими, поэтому всячески поддерживало закрытость каждого сословия. Только из членов Большого совета избирались все государственные органы, которые он имел право контролировать. Однако этот самый представительный орган оказался чрезвычайно громоздким, так как состоял более чем из тысячи членов, собрать которых было очень трудно, потому что многие из них входили в другие комиссии, советы и т.д.

Законодательные функции выполнял и Консультативный совет, который с конца XIV века превратился в Сенат. Избирался он Большим советом из числа венецианских патрициев не моложе 40 лет. Сначала в Сенат входило всего несколько десятков человек, потом количество его членов возросло до 120 человек. Сенат, как орган оперативный и действенный, решал вопросы войны и мира: заключал перемирия и торговые договоры, устанавливал дипломатические отношения, а также ведал судоходством, армией и флотом. При Сенате существовали коллегии, распоряжавшиеся внутренними, финансовыми, морскими и другими делами.Исполнительная власть принадлежала Синьории, а контролирующим органом с 1335 года стал Совет десяти, со временем превратившийся в высший трибунал Венецианской республики. Члены Совета десяти избирались сроком на один год; из их среды избирались трое глав Совета сроком на один месяц, в течение которого им запрещалось посещать общественные мероприятии, совершать прогулки по городу и т.д. Со временем декреты Совета десяти перестали исполняться с прежней строгостью. Это происходило оттого, что член Совета оставался на должности не более года, поэтому неудивительно, что он боялся мести родственников своих жертв.Позднее из состава Совета десяти выделились три лица, возглавлявшие его и являвшиеся «государственными инквизиторами», которые могли любого венецианца привлечь к ответу за посягательство на общественное спокойствие. Мало-помалу они присвоили себе право самостоятельного судебного разбирательства: задерживали, допрашивали заподозренных в чем-либо. По прошествии некоторого времени они образовали Верховный трибунал. Французский философ Жан Жак Руссо писал, что это был «кровавый трибунал, ненавидимый гражданами, наносящий удары исподтишка и в кромешном мраке решающий, кого ждет смерть, а кого — потеря чести». Перед таким трибуналом обвиняемый не имел права на защиту, а спасением своим был обязан только милосердию судей.

Государственная система Венецианской республики была построена так, что аристократия оставила себе монополию защиты отечества, а в руках подчиненного класса находились торговля и промышленность. Венецианские аристократы еще в начале XVI века высокомерно относились к флорентийским магнатам, которые сами стояли за прилавками своих лавок, а потом приходили в Синьорию управлять государством. Однако следует отметить, что презирали они лишь экономическую «низшую» частную деятельность, а на разные виды государственной деятельности их презрение не распространялось. 
Слово «народ» в Венеции тоже имело совсем другой смысл, чем во Флоренции. Несмотря на все политические волнения и перевороты, Флоренция оставалась демократическим государством до того момента, когда ей была навязана монархия вторых Медичи. В богатой и роскошной аристократической Венеции слово «народ» было почти равнозначно слову «патриции». На протяжении XII-XIV веков численность населения Венеции постоянно превышала 50 000 человек, но лишь замкнутая наследственная каста реально участвовала в управлении Республикой. Члены богатых и знатных семейств, представлявшие собой элиту Венеции, осуществляли тот образ правления, который стал классическим примером олигархии.

В Венеции доступ в государственный аппарат был особенно ограниченным, и все должности в магистратурах и коллегиях, как указывалось выше, занимали только члены Большого совета, чьи имена были внесены в «Золотую книгу». Со временем патриции сформировали замкнутый класс и закрепили за собой все должности в государственных органах власти как в самой Венеции, так и в своих материковых и заморских владениях.В Венеции, где главенство аристократии являлось фактом непреложным, большую роль играли происхождение и родственные связи, поэтому и все венецианское законодательство было направлено на то, чтобы воспрепятствовать созданию разных политических партий. Семья постепенно становилась единственным органом, призванным играть руководящую роль в общественной жизни. Обладание одним или несколькими местами в Большом совете становилось главным условием, позволявшим роду участвовать в управлении. «Первые граждане города» захварывали власть и, передавая должность узкому кругу своих наследников, окончательно превращали ее в наследственную. Только нобиль был «персона», а человек из народа всегда и везде оставался членом безликой толпы. Городские нобили, не входившие ни в какую особую категорию, то вершили правосудие, то осуществляли дипломатические функции, то занимались общественным благоустройством, то контролировали снабжение продовольствием и т.д. Остальная масса была лишь рабочей силой, дополнявшей рабов, так как рабство в Венеции процветало вовсю. Жители Республики св. Марка являлись слугами государства, которому они были обязаны своим «благополучием» и «свободой». 

Может показаться странным, но в конце концов народ чувствовал себя если и не счастливым, то вполне довольным. Венецианские «отцы отечества» старались устроить опекаемой толпе веселую и легкую жизнь, и общественные празднества рассматривались ими как средство управления. Сенат давал народу возможность проводить жизнь в лени и удовольствиях, и это оказывалось лучшим средством сделать его покорным. Все, что могло нарушить принципы аристократизма, предусмотрительно устранялось, зато поощрялось невинное «единение с народом». Венецианская чернь хвалила милосердие и гуманность своих патронов и была очень привязана к правительству, тем более что оно ставило на равную ногу с ней континентальное дворянство, которое тоже никак не участвовало в делах. Брак венецианского патриция с простой горожанкой был немыслим, но на самые парадные празднества дожа в его дворец мог являться любой желающий. Одетый в черный плащ, он мог находиться среди облаченных в пурпурные тоги, но с одним условием — должен был иметь маску на лице.С 1462 года Венецианскую республику стали называть Serenissima, что можно перевести не только как «Светлейшая», но и как «Спокойнейшая». В новом названии отразилось официально утвердившееся представление о Венеции как о спокойном и умиротворенном государстве. Слово «государство» (Stato, Dominio) писалось только с большой буквы; значение государства всемерно возвеличивалось, служение ему расценивалось как долг и честь, интересы его ставились выше личных и требовали самопожертвования. Церковь и религия рассматривались в первую очередь как сила, помогавшая государству воспитывать в подданных уважение к закону и власти. Государство заботилось и о создании трудов, прославлявших историческое прошлое Венеции. Так, в 1291 году образцом исторического сочинения была утверждена хроника, написанная дожем Андреа Дандоло. В следующем столетии хроника стала самым распространенным жанром патрицианской литературы. Венецианская знать была очень образованной: выходцы из патрицианских семей получали сначала солидное домашнее образование, а потом обычно заканчивали какой-либо итальянский университет (чаще всего Падуанский).

Во второй половине XV века по заказу Венецианской республики Маркантонио Коччо Сабеллико составил труд «История Венеции от основания города» (в 33 книгах). В предисловии к нему автор не без гордости утверждал, что в Венеции святость законов, равенство граждан перед ними, дополненные другими порядками, во многом превосходят систему государственного правления древних римлян. Возникновение города он относил к концу IV века, подчеркивая, что основателями его были «достойные, благородные и богатые люди». Баснословное богатство и потоки золота стекались в Светлейшую республику со всего мира. Окруженная водой Венеция развивалась так же, как и окруженные стенами города Италии, — за счет притока людей извне. Приезжавшие сюда, чтобы получить венецианское гражданство, были выходцами из разных мест: Падуи, Вероны, Флоренции, Бергамо, Милана, Болоньи, из городов Германии и так далее. Но собственно венецианцами (по статуту 1242 г.) считались только «урожденные» — жители Риальто, Градо, Кьоджи и Каварцере. Все остальные входили в категорию «приглашенных», которые, в свою очередь, делились на две группы, обладавшие разными правами. Те, кто прожил в Венеции 15 лет, соблюдая все гражданские обязанности, получали право торговать в городе. Вновь приехавшие могли жить в городе, но не имели права торговать под венецианским флагом. Те же, кто прожил в городе 25 лет, тоже соблюдая все гражданские обязанности, уже мог вести торговлю и за пределами Венеции, как и «урожденные» венецианцы. Приравнивание к «венецианцам» давало приглашенным определенные права, обеспечивало защиту их интересов государством и предусматривало переход потомков в одном из поколений в число «урожденных» граждан, что, в свою очередь, гарантировало им полноту гражданских привилегий.

«В любую тайну можно проникнуть – нужны лишь знания и настойчивость. Мы нашли свой подход к Сенату, а значит к управлению Республикой»

( Читать дальше )

Почему у меня не получается понять куда идет цена?

Это хороший вопрос, и если его задают себе люди, это означает, что они хотят научиться и заработать деньги на финансовом рынке.

Само слово власть означает подчинение. Подчинение при помощи хорошей возможности, которую даёт финансовый рынок это приемлемо для человеческого эго и свободолюбия. Людям интересно сидеть в теплых помещениях, рядом с такими же воспитанными и культурными людьми, у экранов компьютеров.

В такой ситуации власть переходит к вашему руководителю. И он и вы должны это понимать. Что ваша основная задача является справиться с поставленной перед вами целью вышестоящего руководства. 

Здесь, на свободных рынках, нет руководства. И такая практика все больше и больше приобретает в мире популярность. 
Главный плюс для таких людей, это психологическое равенство с самыми лучшими руководителями в мире. Это возможность самостоятельно получать цели из своей головы для самореализации, саморазвития и воспитания себя.

( Читать дальше )

1 Торговая война США, цель снизить прибыли больших компаний, пополнить государственный бюджет.

2 Сотрудничество с Саудовской Аравией, цель снизить стоимость цены на сырую нефть для мирового потребления.

3 Давление на ФРС, цель более мягкое повышение процентных ставок.


Как реагируют финансовые рынки на деятельность президента Америки. 

1 Акции Китайских компаний начинают падать, до того времени пока нет ответных мер.

2 Нефть снижается 3 неделю подряд.

3 Индекс доллара начал падать.