Очертания кризиса становятся более четкими. Можно возвращаться к прогнозированию.
Нефть. Мировая добыча снижается с мая на 10 млн.барр. в сутки, или примерно на 12%. Мировой спрос во втором квартале тоже будет ниже. Вероятно, ниже средних значений конца прошлого года примерно на 15%. Сокращение добычи, согласованное в пятницу большинством нефтяных держав, в значительной мере компенсирует выпадающий спрос. Таким образом, котировки Brent уже вряд ли имеют потенциал серьезного падения. Хотя и их возможный рост отложен до периода восстановления мировой экономики, т.е. до третьего квартала. Пока более справедлив диапазон в 27 – 37 долл./барр.
Для российских рынков и экономики наиболее влиятельная цена нефти. И нужно готовиться к длительному периоду низких цен. Доля нефтяных доходов в бюджете в начале года составляла 40%. И это немногим ниже, чем было в 2008 или осенью 2014 года (доля достигала 50%). Россия не готова к долгой жизни при дешевой нефти, и сама по себе, нефть – достаточная причина для экономического кризиса, пусть и более мягкого, чем кризис 2008 года. Глава «Роснефти» Игорь Сечин и вице-премьер Андрей Белоусов на истекшей неделе обозначили логику отечественного нефтяного ценообразования: страна должна удерживать долю на рынке, и, соответственно, к ценовым альянсам и сокращения производства не готова. Демпинг при сокращении спроса – рискованное поведение, а риск вряд ли оправдан. К тому же Россия может получить очередной набор санкций от спасающих сланцевую отрасль США.
Страх перед коронавирусом сковал и действия Банка России. Сохранение ключевой ставки на уровне 6% при почти 80 рублях за доллар и доходностях ОФЗ на уровне 8% годовых – это не монетарное действие. Это отказ от работы с действительностью. В стране уже была ставка рефинансирования, которая к 2014 году окончательно стала реликтом, ибо не отражала реалий денежного рынка. Спустя 6 лет ЦБ подвергает угрозе ключевую ставку. Предоставление ликвидности, продажа валюты – действия, бесспорно, стимулирующие. Отказ от изменения ставки – это отказ от использования самого мощного монетарного рычага. Ключевая ставка, отличная от доходностей ОФЗ на 2% — это ставка искусственная. Соответственно, межбанковский денежный рынок начинает жить в искусственных условиях. Но это все-таки рынок. И долго жить вне рыночных правил он не сможет. И тут два сценария – или потеря контроля регулятора над денежным рынком, или успокоение банков путем выделения новых денег. Зачем было разыгрывать именно эти сценарии – вопрос. Впрочем, страх – это непродуктивная эмоция.
Вчера на рынках был важный день – день остановки падения. Остаточные явления биржевой катастрофы, захватившей и фондовые ценности, и товары, и валюты, останутся: невозможно за одну сессию изменить вектор падения такого масштаба. Но и само падение уже нельзя продолжить прежними темпами.
Нефть. Ценовая война заложена в ценах. 25 долл./барр. – отличная поддержка для Brent, 30 долл. – все еще низкая, а не высокая цена. Обновить минимумы по нефти – сложно осуществимая перспектива.
Соответственно, рубль, который при нынешних нефтяных котировках от них весьма зависим, тоже можно считать уже обесценившимся. 83 рубля за доллар видели, это экстрим. 80 – все равно дорого. Это не значит, что 80 или даже 83 мы не сможем увидеть впредь. Это значит, что предел ослабления хоть и оказался далеким, но уже обозначен.
Вообще, падение акций, облигаций, нефти и ряда валют, включая рубль, произошедшее за неделю – прецедентное. Аналогичной динамики, учитывая широту вовлеченных в нее активов, мы не видели не менее 5 лет. Ожидать, что дело после такого обвала кончится скоро, и рынки быстро развернутся к восстановлению, пожалуй, слишком оптимистично.
Не ожидал настолько стремительного падения. Но оно состоялось, и дальнейшее поведение торгуемых инструментов под прессом этого падения изменилось. Вероятное последующее падение акций и облигаций (и за рубежом, и в России), подкрепленное драматичными материалами СМИ, способно быстро сформировать биржевую панику или, вероятнее, апатию игроков. А это обычно сигнал формирования ценового дна. Т.е. падение, если оно продолжится, вероятно, не станет сопоставимым по масштабам с уже произошедшим. В то же время, фондовый и товарный рост тоже, скорее всего, не сможет развиться в тенденцию.
С начала недели индекс гособлигаций снизился на 0,2%, индекс корпоративных облигаций – на 0,1%, сектор высокодоходных облигаций – на 0,3%. Не впечатляет. Другое дело, акции. Здесь падение по индексу МосБиржи — 3,3%, до 3 003 п., по индексу РТС – 5,1%, до 1 446 п. Все это на фоне снижения нефти в понедельник-вторник с 57 до 55 долл./барр. для сорта Brent и в законном сопровождении ослабления рубля (до 65,3 единиц за доллар с 64,2).
Как реагировали участники на происходящее, и, собственно, что произошло? В ответ напрашивается слово «коррекция». Это то состояние рынков, когда страхи все же преувеличены, но они вполне рационально охлаждают ценовой перегрев. Коррекция не ломает тренда, она расширяет диапазон колебаний. Это возможность войти, а не выйти. Как раз по реакции участников и можно судить о коррекционном характере падения котировок. Участники вчера запаниковали. Наиболее активные и эмоционально мотивированные из них интенсивно продавали. Резко возрос интерес к золоту и доллару.
Это отражается и на рубле, впрочем, мы привычны, и на евро, и на иене. С рублем все более-менее понятно: против глобального спроса на доллары ни одна даже очень крепкая региональная валюта выстоять неспособна. А вот на глобальном уровне. Индекс доллара, наполовину состоящий из оценки доллара в евро, приблизился к многолетним максимумам. Евро к доллару – к не менее многолетним минимумам.
Сколь долгим будет ралли доллара? Скорее всего, недолгим, ибо оно уже состоялось. В нашем трендовом портфеле короткая позиция по паре EUR|USD неизменно удерживается с начала сентября. И готовится к закрытию.
Причина слабости резервных валют против доллара, скорее всего, банальна – это разница процентных ставок. Валюта, дающая бОльшу внутреннюю доходность (ключевая ставка или ставка по гособлигациям за минусом инфляции), рано или поздно, оказывается дороже конкурентов с меньшей доходностью. На практике это работает так: продаешь евро или иены, покупая при этом доллары или прочие, в т.ч. высокодоходные валют, разницу ставок берешь себе. Если евро или иена при этом дешевеют, а доллар против них дорожает, игра становится сильно интереснее. А интерес притягивает спекулятивный капитал. Навес продаж над евро растет, параллельно с навесом покупок доллара.
Денег в мировой финансовой системе много, подрыв роста мировой экономики на сегодня не произошло. Целесообразно вернуться к трендовым ставкам, которые делались еще полмесяца назад. В частности, к игре на повышение американского рынка акций. Рынок давно дорог, и его глубокая коррекция или разворот вниз – вопрос времени. Однако, сам по себе, растущий тренд не сломан, каждая следующая коррекция оказывается менее глубокой в сравнении с предыдущей. Целевых ориентиров, которые выставлялись еще более полугода назад – 3 150 – 3 300 п. по S&P500 – рынок достиг и их превысил. Игра на повышение рискованна. Но, вероятно, в течение ближайших дней менее рискованна, чем игра на понижение.