Стивен Уотерхаус является генеральным директором и соучредителем Orchid, инструмента конфиденциальности, созданного на Ethereum и предназначенного для свободного доступа к Интернету.
В условиях глобальной пандемии коронавируса, ограничивающей миллиарды людей своими домами, массы рабочих во всем мире впервые приспосабливаются к удаленной работе. Этот сдвиг заставляет нас договариваться о новой реальности, где нет разграничения между работой и личной сферой. В этот момент мы должны быть особенно бдительны в отношении конфиденциальности данных. Точно так же, как важно мыть руки, чтобы предотвратить болезни, теперь мы должны выработать привычки конфиденциальности данных, чтобы защитить нашу цифровую жизнь.
Все, что мы делаем в Интернете — документы, которыми мы делимся, веб-сайты, которые мы посещаем, сообщения, которые мы отправляем — оставляет след данных. Если мы не будем осторожны, эти данные могут быть использованы для наблюдения за нами, манипулирования нами и того хуже. Но есть способы, которыми мы можем улучшить нашу безопасность и конфиденциальность в Интернете. Я потратил годы на то, чтобы сосредоточиться на укреплении конфиденциальности в Интернете. Вот как люди могут защитить свои данные, работая удаленно.
На текущий момент около 36 000 заболевших коронавирусом в России. Мой прогноз о 30-ти тысячах к концу апреля, осуществился гораздо раньше. К концу месяца мы достигнем уже 100 тысяч больных и начнем приближаться к плато. Насколько сильно это подкосит экономику? Уже сейчас многие предприниматели терпят огромные убытки. Я слышу от реального сектора, что закрываются практически все. Мне это кажется немного странным — неужели ни у одного предпринимателя нет никакой финансовой подушки?
Трамп приостановил финансирование Всемирной организации здравоохранения. К ВОЗ действительно много вопросов. Сначала ВОЗ убеждала, что не стоит паниковать, т.к. вирус между людьми почти не передается. И сообщение с Китаем закрывать тоже не нужно. Вместо того, чтобы сразу отправить туда своих специалистов и выяснить всю ситуацию на месте. Это помогло бы избежать такого количества зараженных по всему миру. Например, Россия закрыла сообщение с Китаем раньше других, поэтому наша эпидемия растянулась по времени. Ведь сначала Китай завез вирус в Европу и США, а потом из Европы и США уже пришло к нам.
В январе 2020 года у нас на глазах произошла, возможно, крупнейшая в истории техногенная катастрофа. В результате ошибки или случайности сотрудник китайской биолаборатории стал нулевым носителем токсичной разновидности коронавируса. В результате цепи ошибок или случайностей, а также из-за скрытности функционеров КПК, утечка вылилась в пандемию. В ожидании вакцины или «благоприятной мутации» вируса правительства всех стран реагируют тотальным карантином — главным способом борьбы с эпидемиями со времён средневековой чумы. Рынки реагируют адекватно, хотя и с временным лагом, вполне объяснимым в шоковой ситуации — и, рано или поздно, это закончится. Что дальше?
Для сравнения представим альтернативный Чернобыль 1985 года. В отличие от реального, советским властям удаётся быстро локализовать очаг поражения в Припяти. Однако радиоактивное облако уносит в сторону Европы, о чем СССР сначала умалчивает, а европейские страны узнают с опозданием и не успевают принять меры (например, по изоляции населения в убежищах). В результате, в течение нескольких месяцев (а может быть, и нескольких лет) в нескольких странах гибнут десятки тысяч людей по причинам, которые учёные прямо или косвенно связывают с Чернобылем. Против СССР инициируют международное расследование, которое длится десятилетиями и заканчивается ничем, поскольку: а) советские власти упорно отказываются сотрудничать, б) репарации невозможны, так как все исторические прецеденты подразумевали военное поражение одной из сторон, в) экономические санкции не имеют смысла по причине изолированности советского блока, а срыв поставок газа нанес бы ущерб Европе, но не факт, что подорвал бы СССР политически.