ОФФТОП

VII

Стальное хищное тело бронетранспортера, почему-то
напоминающее мне щуку, летит по разбитой дороге вдоль
полосы деревьев. Мы, сидя на броне, периодически
прижимаемся к его холодному телу, чтобы не зацепило ветками.
Руки зябнут от прикосновения к металлическим частям, за
которые надо держаться. А держаться необходимо: любая
сильная встряска может смести тебя на землю.
Я держусь обеими руками, периодически оглядываясь по
сторонам.
В прежние времена, опиши мне всё происходящее со мной
сейчас в красках и задай вопрос, какая бы была моя реакция, я
бы честно ответил, что впал бы в ступор, поплыл бы.
Но в реальности всё было совсем не так.
Даже мысленно попрощавшись с жизнью, я не потерял
интерес и любопытство ко всему вокруг.
И когда БТР стремительно выскочил на поле из лесополки,
набрав скорость, я не смог сдержать совершенно идиотский
всплеск восхищения от открывшейся мне эпической картины,
одной из самых ярких из того, что мне когда-то довелось
пережить…
По нам открыли огонь практически мгновенно. До точки

Делюсь опытом работы с ними, выкладываю подборки ИИ-инструментов, сам пишу промты.

Никогда в своей практике, я не сталкивался со случаем, когда нейросеть рекомендовала мне как лучше повеситься в шкафу, как научиться дружить с демонами или как убить кого-нибудь.

Я далек от бездумного общения с ИИ, как и все кого я знаю.

Но, это не значит, что проблемы нет.

«Менее 1% пользователей имеют нездоровые отношения с ChatGPT, мы ищем способы, как решить эту проблему», — сказал Альтман на днях.

По данным Backlinko самой популярной нейросетью в мире ChatGPT пользуются 700 млн человек.

Это значит, что примерно 7 млн пользователей (!) имеют те самые «нездоровые отношения» с нейросетью.

Свежее исследование CCDH показало, что 53% ответов ChatGPT на вопросы, связанные с самоубийством и наркотиками, были опасными для людей. При этом стоит учитывать, что 72% подростков чатятся с ИИ‑компаньонами, и 52% делают это регулярно. Как известно, у молодых людей психика неокрепшая.

на все вопросы оперативно отвечаем в ТГ канале t.me/+DZKVPsxJH7A0YzEy
Войны не просто меняют границы — они меняют деньги и власть. От облигаций Первой мировой войны до инфляционной спирали во Вьетнаме, от нефтедоллара до войны с терроризмом, обошедшейся в триллион долларов, — каждый конфликт был финансовой возможностью для тех, кто знал, как извлечь выгоду. Тем временем простые люди расплачивались налогами, инфляцией и потерей богатства.

В этом выпуске рассказывается о скрытой финансовой системе, стоящей за современными войнами, и о том, как эта же тактика до сих пор влияет на стоимость вашей жизни, ваши долги и вашу финансовую свободу. Понимание этой истории — это не просто финансовое просвещение, это ключ к защите в мире, где деньги и власть неразделимы.
Узнайте, как создаются, теряются и превращаются в оружие богатства.
Потому что история не повторяется — она накапливается.

тайминг
0:01 Для Америки война никогда не была просто вопросом выживания, справедливости или

VI


Был у меня в колонии очень хороший товарищ.
Назову его так, как его звали: Андрей Владимирович.
Андрей Владимирович занимался вопросами коммунального
хозяйства в одном хорошем городе Свердловской области.
Андрей Владимирович имел с кем-то неразрешимый
хозяйственный спор и по итогам его отправился на 5,5 года
лишения свободы в исправительную колонию общего режима.
Поэтому мы с Андреем Владимировичем были коллеги и
входили в клуб «159-чиков».
Все «159-чики» на любой зоне представляют собой некий
особый клуб, со своими неформальными, термитными связями.
Даже если «159-чики» не общаются друг с другом, то они
всё равно друг друга знают.
— Известен ли вам сэр Арчибальд?
— Да, конечно. Мы не знакомы лично с сэром Арчибальдом,
но я знаю, что он достопочтенный джентльмен.
Изредка в этот клуб пытается пробиться шпана, осуждённая
за «здравствуйте, я сотрудник службы безопасности…».
Но такие люди в клуб не допускаются.
В клуб вход открыт только с ч. 3 и выше.

V


Я бегу, продираясь сквозь заросли акации, по сухой,
выжженной солнцем траве. Ветки, усыпанные колючками,
цепляют меня за форму, ремень автомата, рюкзак, больно, до
крови рассекают руки, норовят хлестнуть по лицу.
Здесь всё против нас, в этой проклятой стране.
Всё ненавидит нас.
И даже акация пытается схватить меня за плечо, задержать,
не дать мне уйти от стремительно нарастающего свиста сзади. Я
падаю на колючие, упругие ветки, они пружинят, пытаясь
вытолкнуть меня обратно, навстречу оглушительному взрыву,
разбрасывающему комья земли, поднимающему тучи пыли,
раскидывающему где-то по верхушкам крон смертоносные,
крутящиеся вокруг своей оси осколки с острыми, как бритва,
краями.
Я поднимаю голову, оборачиваюсь. Упало недалеко. Там,
сзади, один из наших, замыкающий. Зову его. Раз, другой. Он
откликается. Одновременно спереди зовут нас обоих.
Откликаюсь я.
— Живы? Нормально все?
— Нормально.
— Надо идти. У вас там «птицу» не слышно?
Не слышно. Ещё раз внимательно прислушиваюсь к звукам

Принцип, касающийся обязанности в соответствии с Уставом не вмешиваться в дела, входящие во внутреннюю компетенцию любого другого государства

Ни одно государство не должно также организовывать, разжигать, финансировать, подстрекать или допускать подрывную, террористическую или вооруженную деятельность, направленную на насильственное свержение строя другого государства, равно как и способствовать ей, а также вмешиваться во внутреннюю борьбу в другом государстве.

Применение силы, имеющее целью лишить народы их национальной самобытности, является нарушением их неотъемлемых прав и принципа невмешательства.