Вашингтон может в августе ограничить Китаю доступ к чипам памяти для искусственного интеллекта, произведенным компаниями США и Южной Кореи. Об этом в среду сообщило агентство Bloomberg со ссылкой на источники.
По их сведениям, обсуждаемые американской администрацией односторонние ограничения будут призваны предотвратить поставки в Китай чипов памяти с высокой пропускной способностью, а также оборудования для их производства. Ожидается, что меры затронут продукцию американской корпорации Micron Technology и южнокорейских SK Hynix и Samsung Electronics.
Ранее газета The Wall Street Journal сообщала, что Китай делает успехи в работе над отказом от технологий США при производстве чипов. Издание отмечало, что стремление Пекина производить чипы при помощи собственных механизмов защитит Китай от санкций Соединенных Штатов, которые вместе с Нидерландами и Японией ограничили поставки в Китай технологий для производства полупроводников. Но для полной локализации производства чипов Китаю потребуется не просто самостоятельно собирать оборудование — все его составляющие, равно как и сами полупроводниковые пластины, также должны быть китайскими, указывает газета.
Роспотребнадзор готовит предложения для регулирования ИИ в России, опираясь на нормы законодательства ЕС. Основные предложения включают право пользователей контролировать и ограничивать использование ИИ, а также обязательное информирование о взаимодействии с ботами. Это должно повысить защиту прав потребителей, однако участники рынка предупреждают о возможных негативных последствиях.
Основные предложения Роспотребнадзора:
Контроль пользователей: Внедрение возможностей для пользователей контролировать и ограничивать применение ИИ-решений. Это включает опцию «стоп» для остановки использования ИИ, аналогично европейским нормам.
Информирование о ботах: Обязанность компаний уведомлять пользователей о том, что они общаются с ботами в договорах, телефонных разговорах и переписке.
Ответственность и жалобы: Определение ответственности за нарушение прав потребителей при использовании ИИ и учет жалоб на неспособность ИИ решать проблемы. Предлагается переключение на оператора, если проблема не решена вовремя.
«Роснефть» в июле запустила в опытно-промышленную эксплуатацию Единую цифровую платформу компании (ЕЦПК). Платформа направлена на унификацию и ускорение разработки, снижая затраты на создание IT-решений и уменьшая зависимость от иностранных технологий.
ЕЦПК реализует системный IT-интегратор «Роснефти» – «Сибинтек». Платформа включает базы данных, брокеры сообщений и конвейер разработки, работая по модели PaaS на основе Kubernetes. Пользователями платформы могут быть как IT-специалисты, так и обычные сотрудники компании.
Каталог данных платформы собирает информацию из исходных систем, контролируя качество данных и обеспечивая их унификацию. Платформа поддерживает разработку приложений, включая электронных помощников и инструменты компьютерного зрения для промышленной безопасности.
ЕЦПК ориентирована на использование отечественных решений и импортозамещение, трансформируя бизнес-процессы с учетом интеграции ИИ. По мнению экспертов, запуск платформы является логичным шагом для «Роснефти», стремящейся к цифровому суверенитету и оптимизации процессов.
«Северсталь» системно походит к вопросам повышения контроля качества продукции на всех переделах, автоматизирует управление этим процессом, внедряет цифровые инструменты. Разработка, внедрение и совершенствование собственных систем контроля качества позволяют нашей компании быть независимой от зарубежных производителей такого оборудования, а также адаптировать собственные решения под задачи производства и снижать их себестоимость».
«Системы инспекции полосы – это новый этап развития нейросетевых решений для обнаружения и распознавания отклонений в качестве продукции «Северстали».
Недавно я писал о влиянии задач в сфере искусственного интеллекта (ИИ) на занятость на нашем рынке труда, подчеркивая, что ИИ, как и любая другая технология, не только забирает у кого-то задачи, но и создает задачи новые. Иными словами, его чистый эффект не в сокращении занятости, а в изменении ее структуры.
В этом контексте стоит внимания и наблюдение Д. Норта о взаимосвязи технологии и организации. В любом обществе технология реализуется к пользе общества не тогда, когда она просто появляется, а тогда, когда для ее реализации имеются организационные предпосылки. Напр., паровая машина была известна еще в античном мире, но Промышленную революцию она произвела лишь спустя две тысячи лет в Англии, когда та стала готова для этого организационно (или институционально).
Что интересно, по-настоящему узким местом всегда была организация, а не технология. Трудность не столько в том, чтобы придумать, как что-то сделать, сколько в том, чтобы организовать жизнь и труд людей так, чтобы это знание они смогли и захотели воплотить в жизнь.
А действительно, коллеги, какой смысл овладевать профессией, если сколько-нибудь интеллектуальный труд в обозримом будущем отберут роботы, а труд роботам пока что недоступный — таскать, катить, волочить — особого обучения не требует (ссылка)?
Проблема заключается в двух неприятных фактах.
Во-первых, мы не знаем, где искины остановятся, перестав умнеть, и остановятся ли вообще. Я затрудняюсь назвать хоть одну хорошую профессию, представителям которой не о чем беспокоиться — искины демонстрируют стремительный прогресс по всем направлениям.
Во-вторых, в то время как мы учимся, нейросети тоже учатся, только втрое быстрее нас. Освоив перспективную специальность, вы можете обнаружить, что ИИ за это время тоже её изучил, причём на гораздо более глубоком уровне, чем вы.
Парадоксальным образом мы рискуем увидеть повторение катастрофы 20-го века, когда обилие ресурсов и избыток неприкаянной молодёжи стали косвенной причиной двух опустошительных мировых войн. Если роботы отберут у нас 95% рабочих мест, без средств к существованию окажутся толпы народа, причём значительная часть этих толп будет умной, деятельной и злой.