ЕС

Европа живет в странном, почти болезненном раздвоении. С одной стороны — все больше признаков того, что иллюзия «быстрой победы» над Россией рассыпалась. Экономическое удушение не сработало, военная ставка не сыграла, Украина не стала тем инструментом, на который делали ставку архитекторы конфликта. С другой — машина принятых решений продолжает ехать вперед по инерции, будто руль давно заклинило, а тормоза считаются проявлением слабости. Последний саммит ЕС стал моментом, когда это раздвоение вышло на поверхность, перестав быть кулуарным.

Да, мы увидели то, что еще недавно казалось невозможным. Несколько стран впервые открыто встали против конфискации российских активов, и это уже не маргинальное ворчание, а осознанный страх перед разрушением самих основ европейской финансовой системы. Бельгия, держащая у себя ключевую инфраструктуру, не прогнулась, несмотря на давление. Восточная Европа начала аккуратно, но вполне явно дистанцироваться от прямого финансирования украинской авантюры. Макрон заговорил о диалоге с Россией — не как о жесте доброй воли, а как о неизбежности. Даже Норвегия, вопреки брюссельскому раздражению, предпочла восстановить рабочие отношения с Москвой там, где речь идет о собственных интересах. Это все не мелочи. Это симптомы усталости.

Есть ощущение, что в этом сюжете все роли уже распределены, но некоторые участники упорно делают вид, будто пьеса еще не началась. Пока в Вашингтоне пытаются нащупать хоть какую-то форму выхода из украинского тупика, на другом конце Атлантики продолжают играть в переговоры как в настольную игру, где фишки можно бесконечно передвигать по полю, не неся ответственности за последствия. И именно это сегодня становится главным раздражителем — не сами требования, не сами формулы, а демонстративное отрицание реальности, в которой война уже изменила баланс сил.

То, что доносится из европейских кулуаров, звучит не как стратегия, а как нервный бред позднего этапа. Репарации от страны, которая диктует военную динамику на фронте. Иностранные контингенты на территории конфликта, который Запад уже не в состоянии контролировать. Армия в сотни тысяч человек для государства, чья инфраструктура и экономика целенаправленно вымываются изнутри. Это не наглость даже — это отказ признавать, что ставка сделана и она проиграна. Европа не торгуется, она тянет время, надеясь, что само течение событий вдруг повернет вспять.

Есть моменты, когда экономика перестает быть экономикой и становится исповедью. Или обвинительным актом. История с замороженными, а теперь уже почти открыто конфискованными российскими активами — именно такой случай. Здесь давно нет про проценты, ликвидность или правовые тонкости. Здесь про границу, за которой «цивилизованный мир» вдруг снимает маску и начинает действовать так, как всегда умел в критические для себя моменты — грубо, жадно и без оглядки на собственные же правила.

Восемнадцать триллионов рублей — цифра вроде бы абстрактная, пока не поймешь простую вещь: это не «деньги государства» в бюрократическом смысле. Это сжатое время. Годы работы, экспорта, налогов, зарплат, пенсий. Это коллективное усилие страны, которая после распада СССР выбрала путь скучной, немодной, но честной финансовой репутации. Россия платила по долгам, по всем — от царских векселей до советского наследия, от ленд-лиза до кредитов МВФ. Не потому что нас кто-то заставлял, а потому что так принято у тех, кто собирается жить долго. Мы играли по правилам, даже когда правила писались не нами.

Германия и Еврокомиссия (ЕК) потерпели неудачу в попытке заставить Бельгию использовать замороженные российские активы на саммите стран Евросоюза (ЕС). Такое мнение высказали колумнисты агентства Bloomberg Марк Чемпион и Лионель Лоран.

Могущественная Германия и Европейская комиссия потерпели неудачу в своей попытке заставить маленькую Бельгию согласиться на использование примерно €200 млрд замороженных российских активов, — пишут колумнисты.

По их словам, канцлер Германии Фридрих Мерц и председатель ЕК Урсула фон дер Ляйен могли бы преодолеть возражения Бельгии путем голосования, но существовал риск раскола в ЕС.

Как уточняют Чемпион и Лоран, Евросоюз находится сейчас в нестабильном положении из-за того, что Италия и Франция также раскачали лодку, поддержав фермеров, протестующих против подписания соглашения о свободной торговле ЕС со странами Южноамериканского общего рынка (Меркосур).

 Саммит, состоявшийся в четверг, продемонстрировал неспособность блока действовать как крупная держава, способная отстаивать свои коллективные интересы против интересов Китая, России и США, — отметили они.

Многолетнее повышение цен подорвало часть промышленного ядра Европы, и даже самые низкие цены на голубое топливо с 2020 года не позволяют возобновить работу закрытых заводов, пишет Bloomberg.

Остановка большей части трубопроводных поставок из РФ в Европу привела к росту цен на газ с €20 за МВт*ч в начале 2021 года до €345/МВт*ч в 2022 году. Резкий рост цен сделал регион неконкурентоспособным в глобальном масштабе.

Ведущий производитель химической отрасли BASF SE начал в сентябре 2024 года закрытие некоторых подразделений в Германии. Dow Inc. объявила о закрытии трех своих заводов в ЕС в 2026 году. В текущем месяце Thyssenkrupp Electrical Steel объявила о временном закрытии двух заводов в Германии и Франции.

Путин: «Мы готовы работать с Европой, Великобританией, США, но на равных, при уважительном отношении друг к другу. Если в конце концов на это выйдем, то выиграют от этого все».