Правительство Венесуэлы отклонило ультиматум, выдвинутый ранее европейскими странами. Об этом объявил глава МИД Венесуэлы Хорхе Арреаса на экстренном заседании Совета Безопасности (СБ) ООН. Он подчеркнул, что руководство Венесуэлы поддерживает инициативы Доминиканской республики, Мексики, Уругвая, «всех тех, кто пытается привести венесуэльцев к диалогу и достичь соглашения», но не потерпит ультиматумов, выдвигаемых иностранными государствами.
Ранее Германия, Франция, Испания и Великобритания выступили с заявлениями по поводу ситуации в Венесуэле. Они объявили, что готовы признать Хуана Гуаидо временным президентом Боливарианской Республики, если в течение восьми дней не будут назначены выборы.
«Европа дает нам восемь дней на что? Откуда вы взяли, что вы можете ставить суверенному народу сроки или ультиматумы? Никто не вправе выдвигать нам финальные сроки или указывать нам, проводить выборы или нет. Решения будут приниматься только венесуэльцами — правительством и оппозицией, сидящими за столом переговоров вместе»,— подчеркнул господин Арреаса (цитата по El Universal).
О Венесуэле и чавизме по-простому. В рамках программы помощи фейсбук-аналитикам.
1. Венесуэла была богатейшей страной Южной Америки. Собственно богатство это сослужило ей плохую службу. Инженеры, врачи, банкиры, предприниматели и так далее – во время бурного роста нефтянки с середины 20го века — они все оказались «завозными». Местная белая элита вместо того чтобы растить собственный средний класс импортировала его, как предмет премиального потребления – в обмен на нефтяные сверхдоходы. Одних португальцев там оказалось под полмиллиона, при том что это не самая большая диаспора.
2. Собственно идея чавизма – если очистить его от шелухи – это и есть перераспределение доходов от «плохих» парней — белой элиты, купленного ею среднего класса, ее же «заморских хозяев» из США и Европы – к «хорошим» — индейцам, креолам, мулатам, самбо. Популярность Чавеса в народе и первые объективные успехи его правления связаны были именно с масштабными социальными проектами, увеличивавшими доступ социальных «жертв» из местных к образованию, здравоохранению, чистой воде, социальной помощи и так далее. Кроме того, опора на армию (а армию надо было вырвать из под контроля «белой элиты», сформировать собственное офицерство) подразумевала необходимость экспоненциального роста расходов на покупку лояльности силовиков.
Как могут повлиять события в Венесуэле на рынки?
Страна с самыми большими в мире разведанными запасами (17.8% общемировых) снизила к концу 2018 года объем добычи до 1.1 млн баррелей в сутки (когда-то было 3.5 мбс). Т.е. общий объем добычи страны меньше, чем планируемое снижение странами ОПЕК+ (1.2 мбс).
Любое снижение добычи в Венесуэле будет с радостью покрыто партнерами по ОПЕК. Получается даунсайд нулевой, чего не скажешь об апсайде — в случае смены власти потенциал увеличения добычи существенный. Первая реакция в нефти была, скорее, эмоциональная.
Куда идёт добываемая нефть?
Около 500 тыс. б/с идет в США — Valero, Chevron, Citgo и др..
Основной импортер (175 тыс б/с) — Citgo — «дочка» PDVSA в США, имеющая 3 НПЗ, 6 тыс. заправок, 48 терминалов, сеть нефтепроводов. Общий объем переработки до 70 тыс б/с — 5% рынка США.
49,9% доли Citgo находится в залоге у Роснефти, что беспокоит американцев. С августа 2017 года (уже после оформления залога) были введены санкции, ограничивающие транзакции Citgo. Сообщалось о желании швейцарского трейдера Mercuria (партнер Роснефти и Сургута) приобрести права требования за 1.5 млрд $. Была подана заявка американскому регулятору.
На Citgo также претендует канадский золотодобытчик Crystallex, чьи активы были национализированы в Венесуэле.
Около 150 тыс б/c получает Роснефть в погашение долга.