Российская экономика показала ускорение роста в 2018 году, но впереди период стагнации. Мы проанализировали как это повлияет на отрасли российского рынка акций.
Рост ВВП выше 2% связан с разовыми факторами
По итогам 2018 года Росстат сообщил о рекордном за шесть лет росте российской экономики: ВВП прибавил 2,3% против 1,6% годом ранее. Показатели удивили аналитиков, так как превысили прогнозы не только Всемирного банка и МВФ, ожидавших роста на 1,8% и 1,7% соответственно, но и Минэкономразвития с Центральным Банком РФ, ограничивших потенциал увеличения ВВП России в 2%.
Темп роста российского ВВП выше 2% выглядит неустойчивым, так как в 2018 году на него во многом влияли разовые факторы:
Одна из самых ярких звезд на небосклоне глобального роста неожиданно померкла – южнокорейский ВВП сократился на 0.3% в первом квартале, продемонстрировав худшую динамику почти за десятилетие:
В предыдущем квартале рост составил 1.0%, и ожидалось что в первом квартале экономика вырастет на 0.3%, что, однако не оправдалось из-за слабого внешнего спроса на южнокорейский экспорт и низкого потенциала внутреннего спроса. Розничные продажи резко сократились в феврале из-за раннего празднования Лунного Нового года, однако кроме сезонного фактора наметилось также структурное ослабление если сравнивать среднее значение за январь-февраль с аналогичным периодом прошлого года.
Оценивая интересующие нас последствия для мировой экономики следует заметить, что страна экспортировала меньше полупроводниковых элементов, продуктов нефтепереработки и легковых автомобилей. Объемы экспорта сократились в феврале и не оправдали прогнозов в марте, что говорит о сохраняющейся тенденции на ослабление внешнего спроса в течение этих двух месяцев. Источниками слабого спроса выступили крупнейшие торговые партнеры, такие как Китай, США, Гонконг и Япония. Каналами передачи замедления внешнего спроса на внутренний соответственно выступили загрузка производственных мощностей, которая сократилась в марте сдержав капитальные инвестиции, а также рост соотношения запасы к отгрузкам у экспортеров.
Темпы роста розничной торговли умеренно снизились. Согласно данным Росстата, в марте рост оборота розничной торговли замедлился до 1,6% (здесь и далее – год к году) с 2% в феврале. Этот результат оказался немного лучше ожиданий участников рынка (консенсус-прогноз Интерфакса предполагал рост в размере 1,5%) и выше нашей оценки (0,9%). В номинальном выражении в марте оборот в рознице составил 2,67 трлн руб.
Реальные располагаемые доходы населения сократились. Как мы уже писали, в марте темпы роста промышленного производства уменьшились до 1,2% с 4,1% месяцем ранее в результате торможения в обрабатывающем секторе и в секторе обеспечения электроэнергией, газом и паром. Грузооборот транспорта в марте прибавил 1,9% после роста на такую же величину в феврале. При этом перевозки по железной дороге увеличились на 3%, а объемы трубопроводного транспорта – только на 0,6%. Объем строительных работ стал больше на 0,2% после роста на 0,3% в феврале, но объемы ввода жилья увеличились в марте на 0,6% по сравнению с падением на 2,2% в предыдущем месяце. Платные услуги населению сократились на 0,3% после февральского роста на 2,3%. Производство сельскохозяйственной продукции в марте выросло на 1,5% после плюс 1% месяцем ранее.
В России вчера было бы довольно скучно, но нас спасли собственные министры. Глава Минфина Антон Силуанов заявил во вторник на Апрельских чтениях в ВШЭ, что «повышение налоговой нагрузки начнет оказывать положительное влияние на экономический рост во втором полугодии». Не остановившись на простой констатации сего неожиданного факта, чиновник уточнил, что средства, изъятые в бюджет через повышение НДС, а это около 600 млрд рублей в год, «должны поступить в экономику ближе ко второй половине года» в виде инвестиций и национальных проектов (как будто не из экономики эти средства были изъяты). За счет чего темпы роста ВВП по итогам года могут превысить официальный прогноз, составляющий 1,3%. В частности, согласно данным Росстата, экономика прибавила 0,7% в январе, а в феврале — 1,5%, что намного выше ожиданий. Т.е. старая схема «взял деньги из тумбочки, которые туда положила жена, которая взяла их у меня, а я взял из тумбочки» — работает!
Ну и, наконец, самое интересное: по словам Антона Силуанова, к ускорению экономического роста должны подключиться правоохранительные органы, которые будут «участвовать непосредственно в реализации общенациональных целей и задач, поставленных президентом, и создавать необходимые условия, комфорт работы наших предпринимателей». Досталось и загнивающим западным экономикам. В частности, если верить министру, такие меры, как мягкая денежная политика с низкими ставками по кредитам, или снижение налогов, проведенное администрацией Дональда Трампа в США, «больше не работают», и основным риском для российской экономики является ситуация в развитых странах Запада, которые исчерпали возможности для стимулирования роста. Ну вот, а мы боялись. Боялись, что отстали навсегда. А оказывается, они там тормозят, а мы тут разгоняемся. Тогда логика понятна: рано или поздно мы оставим всех позади.
Традиционно проводимое исследование, проводимое журналом The Economist, снова отнесло рубль к разряду одной из самых недооценненных валют в мире. Бургер, который не нуждается в представлении, в России можно купить за $1,65, в то время как его цена в США — $5,58 а среднеевропейский результат — $4,64. По сравнению с другими развивающимися рынками российский Биг Мак также стоит дешевле — в Мексике он будет стоить $2,54, а в Китае — $3,05.
По своей логике расчета, данный индекс относится к упрощенному аналогу ВВП по ППС. И как и любой другой индекс паритета покупательной способности, степень «недооцененности» говорит скорее о слабости развития экономики. В развитых странах корзина базовая покупателя стоит дороже, потому что средний потребитель способен потратить больше денег на товары широкого потребления. Будь цена Биг Мака в России дороже, он бы не рассматривался как доступный продукт, в чем и заключается смысл рассмотрения бургера в индексе.