Общая тема, может быть, не совсем для моей сетки контента, но имеющая отношение к экономике и рынкам. Тема войн. Возможно, в отсутствие военных конфликтов рынки и экономики росли бы дольше и сильнее, а их падения и кризисы были бы масштабнее из-за эффекта пузырей. Возможно, люди, набравшись опыта, со временем научились бы избегать или купировать обвалы, и прогресс с экономикой развивались бы быстрее.

Альтернатива зависит от ответа на вопрос о самой неизбежности войн. Поскольку это вопрос воли, ответ зависит он самих людей.

Но поведенческие предпосылки к мирному сосуществованию у нас как вида оказываются не лучшими.

Наткнулся на блок статистики в книге Александра Маркова и Елены Наймарк «Эволюция человека. Книга 3. Кости, гены и культура» (глава 9) о внутривидовой летальной агрессии у разных представителей млекопитающих. Средний ожидаемый уровень такой агрессии для всех млекопитающих, на основании приведенного автором исследования, 0,3%. Т.е. 0,3 из 100 (или 3 из 1000) особей погибает от зубов и когтей представителей своего же вида. Для разных видов показатели значительно варьируются. Неожиданные рекордсмены по агрессии – сурикаты, 19,4%. На их фоне люди, что называется, белые и пушистые, у нас ожидаемый уровень внутривидовой летальной агрессии, вычисленный на основе положения вида на эволюционном древе – 2,0% ±0,02% от всех смертей. Но, вообще-то, эти 2% в 7 раз выше среднего уровня агрессии для млекопитающих как класса. Причем и внутри отряда приматов мы одни из наиболее агрессивных представителей, круче только шимпанзе (4,5%). Авторы добавляют, что на протяжении истории подтвержденный процент для людей был обычно выше ожидаемого, так что с шимпанзе мы, возможно, и поспорим.

С неделю назад наткнулся на такую вот группу графиков. Они отображают полную остановку размещений на всем российском рынке облигаций. От ВДО до ОФЗ. Новые робкие размещения не перекрывают гашений. Рынок сдувается. По ссылке можно прочитать аналитику авторов материала.

От себя добавлю, что столь длительное замораживание первичного облигационного рынка – феномен для последних десятилетий. На уровне смутных воспоминаний, аналогом может быть кризис 2008-9 годов. Но, допускаю, тогда период тишины был короче. Рынку теперь придется уже не восстанавливаться, а воссоздаваться. Совсем не одно и то же.

И еще одна ссылка. О том, что частичная мобилизация стала для финансового рынка большей травмой, чем начало СВО. Речь о том, что банковская система получила на мобилизации больший итоговый отток денег, чем на начале спецоперации.

Финансирование экономики – причина, а то и способ ее существования. Критическая инфраструктура. И по ней большая политика, пусть и не намеренно, прошла катком.

Много написано о расхождении курсов доллара и евро и фьючерсов на них. Попробуй-ка теперь безопасно захеджировать рубль от его обесценения к резервным валютам.

Обращу внимание на другое расхождение, менее близкое большинству. На графиках – динамика фьючерса CME на индекс S&P500 (вверху) и фьючерса Московской биржи на этот же индекс (внизу). Точнее, у МосБиржи это фьючерс на ETF на S&P. До СВО, по информации биржи, совпадение динамики инструментов было на уровне 99,5%. Начиная с февраля всё изменилось. Корреляция есть, совпадения нет. Причина в отсутствии арбитража: торговать фьючерсом на МосБирже можно, но оперативно подкупать или продавать против него американские акции слабо реально.

Если раньше кто-то (например, я) готов был оперировать иностранными инструментарием через отечественные суррогаты, теперь это история прошлого.

Изоляция и конфронтация – тенденции широкого спектра действия. А когда-то были разговоры о Москве как международном финансовом центре. В прошлой жизни.

Вчерашний старт торгов ОФЗ был многими воспринят с энтузиазмом. Меры по изоляции и поддержке рынка, вероятно, позволили не свалиться в штопор. Однако установившиеся доходности, нравится нам это или нет, вряд ли справедливы. И депозиты, и денежный рынок выше даже самых доходных коротких ОФЗ на 3% (17% у ОФЗ, 20% — у депозитов). Рыночное ценообразование волатильно, а в нынешних условиях и опасно для устойчивости российской финансовой системы. Однако оно позволяет не терять связи с рыночной же реальностью, блокирует возникновение альтернативных рынков и курсов.

Как пример успешной борьбы за стабильность – пара доллар/рубль. С момента введения запретительных комиссий на покупку валюты и запретов на ее движение пара остановила свой взлет. Рубль даже понемногу укрепляется. Но если посмотреть на объемы торгов, они драматично сократились (на графике приведен месячный тайм фрейм, каждый столбик диаграммы – 1 месяц; столбик мартовского объема торгов будет несколько выше, т.к. март еще не закончился).

По оценке Института международных финансов (IIF, Вашингтон, США), 281 трлн долл. – общая сумма долга государств, компаний и домохозяйств планеты по итогам 2020 года. Или 355% от мирового ВВП. Это же отношение только для развивающихся стран – 250%. Иными словами, главным заемщиком остается группа развитых стран.

Ты можешь позволить себе большой долг, если его обслуживание дешево, а перекредитование просто. Имея затраты на обслуживание, максимум, в 1-1,5% и кредитные рейтинги, позволяющие занимать любые суммы, развитые страны продолжают галоп накопления госдолга, распространяя его на коммерческий и потребительский сектора. Галоп сопровождается денежной эмиссией, позволяющей поддерживать долговые котировки наплаву.

В этой почти нерушимой логике есть изъян. Избыток денежной массы уходит на рынок спекулятивного капитала. А к нему сегодня относятся не только фондовые активы, но и товарные. Нефть, металлы, сельхозпродукция. Товары в свою очередь начинают раскручивать инфляционную спираль. Энергии этому придает удорожание предметов потребления, в основном, продаваемых в дешевый кредит, в частности недвижимости.

В открытом письме 100 европейских экономистов предложили ЕЦБ обнулить долг по гособлигациям, который Центробанк имеет на балансе. По их словам, через ЕЦБ Евросоюзу принадлежит 25% долга самих стран, а для погашения долга “перед самим собой” необходимо будет собирать больше налогов, либо рефинансировать за счет нового долга. Вместо выплаты странами этих долгов перед Центробанком экономисты предлагают обязать государства потратить “прощенные “ средства на озеленение экономики и проекты в социальной сфере, оценочно на сумму 2,5 трлн евро.

В самом ЕЦБ эту идею считают юридически невыполнимой: уставные документы запрещают ЕЦБ финансировать страны-члены ЕС. Однако политики так не считают, а глава Европарламента назвал ее “интересной рабочей гипотезой”.

 
Деньги уходят с банковских депозитов. Так, Сбербанк в ноябре потерял более 100 млрд.р (https://www.rbc.ru/finances/07/12/2020/5fcdf9c59a7947e0d019b930?fromtg=1)., рекорд с 2014 года, ряд других банков также говорят о сокращении депозитной базы. Причиной традиционно называются низкие процентные ставки. Но, думаю, на сей раз основной мотив другой. Держатели депозитов уходят не «от», а «к». Не столько от низких ставок (от них, конечно, тоже), сколько к новым возможностям. Дешевая ипотека запустила процесс предсказуемого, как видится многим, удорожания жилья. Рост числа брокерских счетов, ставший прямым следствием продвижения ИИС в широких кругах розничных инвесторов, перешел из количественного в качественный, счета начали активно фондироваться.

Тенденция перетока денег со вкладов в альтернативные инструменты сбережения и инвестирования – тенденция, обращенная в будущее, это надолго. Банки должны осознавать проблему острее сторонних наблюдателей. Универсализация и расширение продуктовых линеек за счет производных инструментов и доступа клиентов на фондовый рынок – повсеместная ответная реакция. Уже именно банки лидируют числу брокерских счетов: Сбербанк, ВТБ и Тинькофф.

Наткнулся на интересный график (https://t.me/the_buy_side/6423). Здесь приведена динамика долей инструментов с фиксированной доходностью на мировом рынке в зависимости от ставки. Видимо, речь про инструменты в базовых валютах, т.е. в первую очередь в долларах и евро.

Фактически, график свидетельствует о том, что около 90% всех мировых облигаций и кредитных суррогатов на сегодня не страхуют от роста денежных ставок или инфляции.

Он же говорит и о том, что даже в сопоставлении с историей всего за 23 года нынешние низкие ставки не является стабильной нормой. Что и понятно: можно долго снабжать финансовую систему денежной массой, но кредит или облигация должны приносить доход заимодавцу (инвестору), иначе теряют простейший экономический смысл.

Вновь прихожу к выводу, что в сложившейся ситуации банковский депозит, пусть он будет чуть менее доходен (или более убыточен), по совокупности характеристик, привлекательнее первоклассной облигации с низкой ставкой. Если ставки начнут расти (а произойти это может быстро и неожиданно), первоклассные бонды отреагируют на это падением цен. И чем более отдален срок погашения бумаги (сейчас, в погоне за прибавкой к доходности, спрос смещен в пользу длинных бумаг), тем жестче может быть реакция. На депозите Ваши деньги останутся, как минимум, вблизи начальной суммы.

График доли IPO убыточных компаний (https://t.me/the_buy_side/6279). График запаздывающий, без 2020 года. Не думаю, что нынешний год окажется далек от рекордных значений. Да-да, 4/5 компаний, выходящих на публичный рынок акций в США, еще не научились зарабатывать деньги.

Индустрия IPO – абсолютная надстройка всей фондовой индустрии. Много денег – много IPO разного качества, мало денег – число публичных размещений быстро стремится к нулю. Слабый экономический базис вкупе с прецедентной денежной ликвидностью – достаточная комбинация причин приведенного явления инвестиционной неразборчивости.

Инвестор, он же спекулянт руководствуется простым правилом: покупаю дорого, имея возможность продать дороже. Логика остается рабочей до момента общерыночного разворота или стагнации. После чего она годами может работать в противоположную сторону: IPO дороже, дальнейшая продажа акций дешевле.