Выдачи кредитов в России окончательно рухнули:

✔️выдачи ипотеки упали на 27% м/м (месяц к месяцу) до 259,7 млрд рублей

✔️выдачи кредитов наличными упали на 29,1% м/м до 225,9 млрд рублей

✔️выдачи автокредитов рухнули на 31,1% м/м до 115,5 млрд рублей

И если выдача ипотеки и автокредитов начали сокращаться ещё в октябре, но кредиты наличными держались. Теперь сдали позиции и они.

Разгон в сфере кредитования юрлиц тоже, похоже, завершился. Статистики за ноябрь нет, но есть за октябрь: объём выдачи кредитов юрлицам и ИП вырос на 10,7% м/м до 8,8 трлн рублей. Сбер отмечает, что в ноябре объём корпоративного кредитования вырос всего на 1% м/м.

Я думаю, что в других банках мы увидим минус по этой позиции (по крайней мере, в БСП точно объём кредитования юрлиц вышел на отрицательную траекторию).

И это, наконец, то, чего добивался Центробанк: и физические лица, и бизнес перешли от потребительской схемы к сберегательной.

Кстати, о сбережениях. По расчётам ВТБ, к концу 2024 года рынок депозитов в России вырастет на рекордные 26% до 56,4 трлн рублей, а вкладчики получат просто сумасшедшую доходность по депозитам – 7 трлн рублей.

Доходности ВДО уже превышают 40%. И это на самом деле беда, и вот почему.

Во-первых, высокие доходности, почти в 2 раза выше ключевой ставки, свидетельствуют о кризисе на долговом рынке: инвесторы верят в повышенную вероятность дефолтов эмитентом, поэтому избавляются от облигаций (мы же помним, что высокая доходность облигаций достигается за счёт снижения стоимости тела самой облигации?).

Конечно, только самые ненадёжные облигации имеют повышенную доходность, а в «среднем по больнице» доходность находится в диапазоне около 27-28% годовых, но это тоже многовато. Понятно, что рынок, скорее всего, заложил в ожидания повышение ключевой ставки в декабре, но это ненормальная ситуация.

Во-вторых, у нас инвертированная кривая доходностей облигации. В нормальной ситуации короткие облигации дают меньшую доходность к погашению, а длинные – большие (потому что длинном горизонте может случится что угодно, поэтому нужна премия за риск).

Сейчас же наоборот: короткие облиги дают большую доходность, чем длинную. Инвесторы верят в снижение ставки в будущем времени, поэтому закупаются длинными облигации, фиксируя доходность на длительный период. Получается, что короткие облигации интересуют массового инвестора меньше.

Зампред ЦБ РФ Алексей Заботкин, видимо, готовит нас к очередному повышению ключа. По его мнению, высокая ключевая ставка будет стимулировать перераспределение ресурсов к наиболее эффективным компаниям, и в итоге это поспособствует росту ВВП. Короче, всё будет хорошо, не нужно тут нагнетать.

По его мнению, «при высокой ставке экономика способна развиваться за счет того, что ресурсы перераспределяются от менее эффективных компаний и собственников к более эффективным».

📝Иными словами: пусть мелкий и средний бизнес просто умрёт, в то время как государственные компании, имеющие доступ к дешёвым деньгам и админресурс, а также крупняк и монополисты будут расти дальше.

Следующая цитата (прозвучало всё это, кстати, в интервью блогеру Игорю Рыбакову) ещё фееричнее. По мнению Заботкина, единственный способ добиться прироста реального ВВП – «это перераспределить те руки, которые заняты и производят не очень много в силу низкой производительности труда, на те направления, где они наиболее востребованы и которые могут их задействовать с большей отдачей для экономики».

О вреде высокой ключевой ставки ещё в прошлом году говорил Олег Дерипаска, в своём телеграм-канале назвав повышение «безумие». Ну, он человек довольно эксцентричный и точно также говорил и в 2021 году, когда ставка была 5,5% (эх, вот времена были).

Но о проблемах высокой ставки неожиданно высказался г-н Мордашов, основной акционер Северстали, который в целом на высказывания не слишком щедр. По его мнению, высокая ключевая ставка ЦБ тормозит развитие бизнеса, что ведет к замедлению экономики и повышает инфляцию, на снижение которой изначально была направлена мера. Об этом он заявил на заседании правления Российского союза промышленников и предпринимателей.

По его мнению, «мы начинаем заходить слишком далеко», и лекарство от инфляции (т.е. ключевая ставка) становится для экономики уже ядом.