Много лет я спорил — в жизни, в сети — с людьми, которые
рассказывали мне про мою страну какие-то странные вещи.
Я пытался что-то доказывать, обосновывать, приводить цифры,
свои воспоминания, воспоминания и впечатления друзей и знакомых
— но они стояли на своём. Было так — а не иначе.
«В 1981 на центральном рынке города Новосибирска на единственном
мясном прилавке рубили что-то вроде дохлой лошади» — говорил мне
Петр Багмет, известный в фидо, как «пан аптекарь».
Помилуйте? пан аптекарь! — но я жил в двух кварталах от этого рынка
— и он был весьма богат! Я же там был! Так и он там был...
И меня вдруг осенило! Мы жили в разных странах!
Да что там в разных странах — в разных реальностях!
И не только пан аптекарь — но немало других.
Мне даже стало жалко их — в такой страшной и неприглядной
реальности ОНИ жили. Уже в детском саду их били воспитатели,
ненавидели и изводили другие дети, их кормили насильно
мерзкой липкой кашей.
В моем садике были замечательные жёлтые цыплята, выложенные
кирпичом жёлтым по силикатному, воспитатели читали нам замечательные
книжки, к нам приходили шефы с кукольными спектаклями.
Были огромные кубики, с полметра, из которых можно было строить
корабли и замки.
Настольные игры, игрушки куклы — все было.
А на праздники мы устраивали замечательные утренники, вылезая из кожи,
чтобы порадовать
родителей. Мы декламировали стихи, танцевали, пели. Даже помню,
на ложках играли. А с какой гордостью мы показывали моряцкий танец
в родительском НИИ! А какой матросский воротник и бескозырку сшила
для меня мама!
А ИХ с самых детских лет их посылали с шести утра стоять в очередях,
за молоком. И даже в новый год в подарках им давали маленькие сморщенные,
кислые мандарины! Но я — то помню — что мои мандарины были очень-очень
вкусные!
И даже дома их кормили какими-то ужасными синими курами, серой лапшой.
И сахар был у них серый, мокрый и несладкий.
И в школе им было тяжело. Над ними издевались тупые учителя.
От них в библиотеках прятали книги.
А в моей реальности -
мне приносили новинки, с ещё не просохшими штампами.
Учителя у меня по большей части были замечательные люди.
А ещё их, почти всех, насильно загоняли. Сначала в октябрята, потом
в пионеры. И всю дальнейшую жизнь загоняли. Куда только не загоняли.
Да, их реальность можно было только стойко переносить.
Летом я один сезон проводил в пионерском лагере, другой — с бабушкой
в городке отдыха «Радуга», и минимум раз в два года мы ездили всей семьёй
в Крым, в Анапу. Море, ракушки, крабы, арбуз, закопанный глубоко в мокрый песок -
это Анапа. Это здорово!
Им — путёвок не давали, их лагеря больше напоминали концентрационные,
чем пионерские, городков отдыха не было.
Да, потом их загоняли в комсомол. В их комсомоле надо было молчать
на собраниях и выполнять приказы. И были злые партийные кураторы.
Если ты не слушал злого куратора — то могло случиться что-то страшное.
Такое страшное. что ОНИ даже сказать не могут.
Я же перевернул первое же отчётно-выборное, после чего сам оказался
в комитете комсомола. И партийным куратором у нас была Лидия Аркадьевна
— милейший человек.
Их с самого детства отрезали от заграницы. Им не давали встречаться с
иностранцами, а если вдруг такое случалось — то забирали все, что иностранец
давал бедному ребёнку.
Ужас, правда? А в моей замечательной стране — были клубы интернациональной
дружбы. Мы общались с американцами, англичанами, немцами. И с западными
— тоже. Переписывались даже. Чехи и словаки вообще были как родные.
Французов, правда, не помню. А когда к транзитного самолёта сняли пожилого
шотландца с сердечным приступом — его не спрятали от народа в спец лечебнице,
как это произошло бы в ИХ мире — а положили в ветеранскую палату к деду.
И сестра бегала к ним переводить. И потом даже бандероль с какими-то сувенирами
пришла. И её никто не отобрал. Ведь это была не их — НАША страна.
А ещё мне жалко их родителей. Они были такие хорошие — но их всегда затирали
злые начальники. Денег всегда не хватало, и они искали какие-то шабашки.
а злые начальники им запрещали эти шабашки искать. И работали с ними всегда
плохие люди — они все время завидовали. Их родителей тоже загоняли — в партию.
Один из НИХ почему-то очень гордился, что комбайны, которые изобретал
его папа очень плохо работали. Хотя папа был очень талантливый.
И моя мама была очень талантливая. но её «изделия» почему-то работали.
И я гордился именно этим. Наверное, потому, что это было в другой стране.
А начальник у нее был жук. но почему-то это было скорее похвалой.
Он был чернявый и очень хитрый — я хорошо его помню.
А ещё мама была изобретателем. И статьи писала. И её за это не наказывали.
а наоборот — платили деньги. И почему-то в партию её никто не загонял.
А ещё им врали. Все. Газеты, радио, телевизор, учителя.
Даже родители. Одна девочка спросила — папу — почему он слушает
Аркадия Северного — ведь это враг? А папа ответил — потому что врага
надо знать в лицо. А сам просто его любил, этого Северного.
Ещё этот папа рассказывал — что заставляли его прислушиваться во
время олимпиады к разговорам с иностранцами — и докладать куда надо,
а при возможности разговоры сводить к правильным. Но ведь ему уже не
было веры, правда ?
Став старше, я заметил, что реальности разошлись не в момент моего рождения.
В «их» стране — кабанчика приходилось резать ночью, чтоб не забрал комиссар...
А в моей в это время уже и комиссаров-то не было, в начале 70-х.
Они жили в какой-то странной «верхней вольте с ракетами» — а мы
в великой мировой державе.
Даже Великая Отечественная Война у нас оказалась разной.
В их реальности
— врага «завалили мясом», воевал некий странный субъект под названием
«простой мужик». Коммунисты — отсиживались в тылах. Все. Поголовно.
На одного убитого немца приходилось четыре, а то и пять убитых
«простых мужиков». но «простой мужик» таки победил. Вопреки всем.
И коммунистам в тылу, и Жукову, который спал и видел, как побольше
«простого мужика» извести. И командирам, которые только с ППЖ развлекаться
могли и пить трофейный шнапс, добытый «простым мужиком».
А особенно — вопреки лично тов. Сталину. Танки у нас были плохие.
Автоматы плохие. Самолёты плохие. Но только те, которые наши.
Союзники поставляли нам хорошие. Вот именно хорошими танками
«простой мужик» и победил. Но злой Сталин забрал у «простого мужика»
все плоды победы, а самого «простого мужика» посадил в Гулаг.
Такой он был нехороший.
В моей реальности — тоже была война. Но в ней воевали все.
И партийные и беспартийные. Все советские люди — кому позволяло
здоровье и возраст. И даже кому не позволял — шли воевать тоже.
Коммунист дед Иван Данилович, до войны — сельский учитель -
погиб при прорыве у местечка «Мясной бор».
Коммунист дед Федор Михайлович Гаврилов, до войны — директор
школы — прошёл всю войну, был ранен, награждён орденами и медалями.
потери на той войне были страшными. но именно потому, что враг
не щадил гражданское население. А солдат погибло почти столько же
— сколько у врага и его союзников вместе на восточном фронте.
потому, что воевали хорошо — и быстро учились. И была техника,
которую производила наша, советская промышленность. Отличная
боевая техника. Было тяжело — но моя страна победила.
Мы — жили, строили, думали о будущем, учились. Нас волновали
мировые проблемы.
А они — думали как свалить эту мерзостную систему.
И самое страшное — свалили. И тут реальности на короткое
время пересеклись — потому что исчезла и моя страна.
Мы, те кто был в ней счастлив — даже не подозревали,
что свое счастье нужно защищать, держаться за него
зубами и ногтями.
Вот и не защитили.
А дальше — миры вновь разошлись. У «них» настало счастье -
ведь появились бананы, колбаса, женское белье и свобода.
А у нас — началась полоса трагедий — разваливалась наука,
производство, вчерашние союзные республики охватил огонь войны,
в котором бывшие советские граждане убивали бывших же советских.
Старики остались без защиты и гарантий.
Но это уже совсем другая история.
©muhonogki
Новости тг-канал
Купить Mozgovik