28 сентября 2012 в 13:09
Крик души врача медицины катастроф
Врач бригады медицины катастроф эмоционально и подробно рассказывает о том, что из-за Госнаркоконтроля, запретившего хранение лекарств, медицинская помощь при катастрофах не может быть оказана в должном объеме. И к большому сожалению, это далеко не единственная проблема.
Ну что ж, дорогие товарищи, сейчас я буду ругаться матом. Сильно. Казалось бы, вроде бы приличный человек, доктор… Но повод есть. Достало. Но обо всем по порядку…
Пришел я сейчас на сутки. Принимаю смену. Расписываюсь в журнале учетных препаратов под аккомпанемент телевизора. По телеку показывают саммит АТЭС, и дорогой товарищ Путин, который Владимир Владимирович, уверенно так говорит о том, что будет улучшаться отечественное здравоохранение. Жить станет лучше, жить станет веселее… И захотелось взять дорогого товарища с собой на сутки, показать живущему на другой планете россиянину нашу реальность.
Для начала расскажу про учетные препараты. Имеются в виду сильнодействующие вещества, препараты для наркоза, обезболивающие центрального типа… Препаратов у нас нет. Смотрю в оранжевую коробочку, в которой сиротливо лежат три ампулы феназепама. Да-да, дорогие россияне, служба медицины катастроф работает без наркотиков!!! Упадет, понимаешь, очередной самолет, и обезболивать пострадавших будем анальгином или кеторолом. Или «рауш наркозом» — кулаком в лоб, под крепкие выражения.
Есть в нашем государстве Россиянии такая организация, как Госнаркоконтроль. Федеральная служба по контролю за наркотиками, то бишь. Выдвигает она различные требования к хранению учетных препаратов. Помещение должно быть с сейфом, железной дверью, решетками в стенах и на окнах, кнопкой тревожной сигнализации… Как в банковском хранилище, короче. Где ж его взять-то? Центр медицины катастроф – организация государственная, только государству на это все равно. Центр наш базируется в 13 корпусе МОНИКИ, в помещении судебного морга. Оттяпали у морга крыло и поселили на «птичьих правах». Помещение, естественно, требованиям не соответствует. Наркотиков нет.
Бригады ТЦМК базируются в разных районах Московской области. В случайных помещениях. Наша домодедовская бригада базируется в офисном здании, принадлежащем частному лицу. Изначально мы базировались в здании амбулатории поселка Востряково. Была маленькая комнатка на втором этаже. Потом в поликлинике стали расширять лабораторию и рентген-кабинет и выгнали медицину катастроф на улицу. Идите куда хотите, ваши проблемы. Приютил нас в соседнем здании, своей частной собственности, местный бизнесмен. Три года мы у него сидели бесплатно, потом Центр подписал с ним договор. Хотели домодедовские власти выделить нам помещение в здании амбулатории поселка Санатория Подмосковье. Отремонтировали помещение. Пришел местный ДЭЗ и сказал: «Такая корова нужна самому», — идите отсюда, короче. И заселился туда сам. И базируемся мы до сих пор на территории частного лица, спасибище ему огромное! По сравнению с другими бригадами, в царских условиях. Но никакой Госнаркоконтроль разрешения на хранение учетных препаратов нам не даст.
У других бригад положение еще хуже. Подольская бригада базируется в приемном отделении местной больницы. На входе в приемное отделение есть маленькая комната, полтора на два метра, где обычно сидят охранники. В Подольской больнице №2 там живет бригада медицины катастроф. Спят на двухъярусных нарах, оборудование валяется на полу. В Сергиевом Посаде бригада даже комнаты не имеет. Просто сидят на чемоданах сутки в коридоре приемного отделения. Единственная бригада, которая живет лучше нас, – в Чехове. Пару лет назад они спасли местного крутого «авторитета», была успешная реанимация – он на радостях, что жив остался, подарил им помещение и хорошую машину с оборудованием. За такое дело грех не подарить, если возможность есть. Заслужили! Государству же все равно! Наркотиков и у них нет, естественно.
Как же мы выходили из положения? Есть такие препараты, анальгетики центрального действия, как трамал, налбуфин, буторфанол. До недавнего времени у нас был налбуфин. Препарат спорный, но обезболивающее действие сравнимо с морфином. Правда, конкурирует с нормальными наркотиками за опиатные рецепторы в головном мозге, действует шесть часов. Нормальные наркотики после него не действуют. Анестезиологу в стационаре очень «весело» потом в операционной с таким больным, с политравмой после ДТП!
Был у нас налбуфин. Был. Эти мудаки чиновники из Госнаркоконтроля внесли его в учетный список! Трамал с буторфанолом давно уже в списке. Требования такие же, как к хранению морфина. Закон принят 26 апреля 2012 года, вступил в действие 7 августа 2012 года. Налбуфин изъяли. Больше обезболивающих центрального типа у нас нет!!! Никаких!!! Вообще!!!!!
Из учетных препаратов остались феназепам (на сутки три ампулы) и диприван (он же рекофол, или пропофол, тоже три ампулы). Все! Феназепам – слабый бензодиазепиновый транквилизатор, слабее реланиума. Рекофол – препарат для внутривенного наркоза, угнетает сознание, умеренно подавляет рефлексы гортани. Обезболивающего действия не имеет вообще!!! Время действия от пяти до семи минут!!! Потом больной просыпается. Три ампулы – только на интубацию взрослого пострадавшего. Даже до больницы его не довезешь! Других препаратов нет! Вообще! Никаких!
Причем эти уроды из ФСКН не понимают, что медицинские наркотики наркоманам не нужны!!! Персонажу, сидящему на героине или метадоне, можно подарить целый ящик фентанила, например. Он ему не нужен. Ни кайфа не даст, ни ломку не снимет. Только передоз вызовет и будет угнетать дыхательный центр в продолговатом мозге. Да эти наркоши нас не волнуют, пусть хоть обширяются. Нам больных лечить нечем! В цивилизованных странах, Израиле например, у бригады «скорой» пятьдесят ампул морфина в машине! Просто лежат на полке и никак особенно не списываются! Потому что они знают, как работать и, к сожалению, имеют большой и печальный опыт работы на ЧС и терактах. В России, в Москве, у «скорой» в укладке две ампулы морфина, одна ампула промедола, две ампулы фентанила (доза на интубацию больному с массой тела меньше сорока килограмм). Одну ампулу омнопона убрали. У спецбригад еще одна ампула кетамина и одна ампула ГОМКа (доза на массу тела трехлетнего ребенка). В Московской области у бригад в укладке – одна (!!!) ампула промедола. Даже на осложненные инфаркты!!! Что скажет умный доктор Овосапян (главный кардиолог) Московской «скорой»??? У нас же на массовую политравму – ДТП, падения самолетов, железнодорожные аварии вообще нет!!!!
(
Читать дальше )