Translator, тут вообще-то про российский рынок, не про Украину.

Translator, поменьше читайте украинских дебилов

Translator, Странно что вы ставите деньги и акции на одну линию, это разные вещи, акция это товар, а облигация это деньги, при деноминации облигации обесценятся а акции нет, по облигациям могут не выплатить денег при дефолте компании или государства, а акция твоя и твоею остаётся. При развале СССР акции никто не отнимал, а некоторые компании даже гасили свои облигации, в тот момент когда государство объявило дефолт.

Translator, круто, как хорошо, что у нас хватает ракет и способов их доставки и до Лондона и Нью-Йорка. Оно того стоит?

Translator, обожаю читать влажные мечты кахлоботов. Даже и не мечты. Плакалки

Translator, судя по тому что вы ответили, конкретно о ракетах вы, выходит, знаете ещё меньше чем средний обыватель 😉

Translator, ну ты и мудак… Или тупой хохол?
Скорее хитрый либераст.

Translator, нормально, в Баку максимум десятку через Минск можно провезти

Translator, тогда уж золото. Валюта сгнить может, грибок и устареть. А золото вас переживёт и внуки под яблоней откопать смогут.

Translator, в развале запад точно не заинтересован. скорее наоборот. а вот восточные друзья возможно- в таком случае оттяпают в сей тонкий момент часть восточной сибири и постараются как можно больше

Translator, с этой валютой наличной кроме спреда ещё и развод в обменках

Везде шкурят инвесторов

Translator, не развала, а трансформации в совок 2.0. развала не будет, но будет обратная трансформация.

Translator, при таком варианте золото может? нал валюта?

Translator, 

А это — религиозные сионистские фанатики.

Зато православные антисемиты  яро поклоняются еврею Иисусу из Назарета.
 И как антисемита понимать?
 Уж больно с логикой  негладко:
ведь если им православие  – вера,
то то ненавидеть основателей?
заГАДка!!!

Translator, 

оторая развалила СССР и мерзопакостных служак которой называли: «палачи народа своего»?

Очередной Вован Ульяшкин

так живо рассказал мне этот разговор, что он мне врезался в память.

Полицай заговорил:

– Ну что вы бунтуете, молодой человек, – ведь стена!

Ответ, однако, получился совершенно неожиданный:

– Стена, да гнилая – ткни, и развалится! – отвечал Вовочка Ильич.

Полицаю оставалось только ужаснуться такой нераскаянности и закоренелости...»

 Так и с трухлявым СССР стало.

 Никто не захотел его поддержать.

 Всем оно очертенел к тому времени.

 Впрочем, как и нынешний паханат.

 

Translator, ну вот сами себе противоречите. сырьевой придаток «с орешником», да еще и с самой сильной ПВО, сбивающей реактивные снаряды?

Translator, я просто продолжил ваши мечты. Вы как то остановились посередине событий…

Translator, швейцария маленькая, недострана, с не своим языком даже.  у нас другой менталитет в принципе. даже ТСЖ строится по принципу феодализма

Translator, у меня 7-рка)))

Translator, 

М.Д. Рюмин — И.В. Сталину об «опасности» В.С. Абакумова «для государства»
02.07.1951

Совершенно секретно
Товарищу СТАЛИНУ И.В.
от старшего следователя МГБ СССР
подполковника Рюмина М.Д.
В ноябре 1950 года мне было поручено вести следствие по делу арестованного доктора медицинских наук профессора Этингера.
На допросах Этингер признался, что он являлся убежденным еврейским националистом и вследствие этого вынашивал ненависть к ВКП(б) и советскому правительству. Далее, рассказав подробно о проводимой вражеской деятельности, Этингер признался также и в том, что он, воспользовавшись тем, что в 1945 году ему было поручено лечить тов. Щербакова, делал все для того, чтобы сократить последнему жизнь.
Показания Этингера по этому вопросу я доложил заместителю начальника следственной части тов. Лихачеву, и вскоре после этого меня и тов. Лихачева вместе с арестованным Этингером вызвал к себе тов. Абакумов.
Во время «допроса», вернее беседы с Этингером, тов. Абакумов несколько раз намекал ему о том, чтобы он отказался от своих показаний о злодейском убийстве тов. Щербакова. Затем, когда Этингера увели из кабинета, тов. Абакумов запретил мне допрашивать Этингера в направлении вскрытия его практической деятельности и замыслов по террору, мотивируя тем, что он — Этингер — «заведет нас в дебри». Этингер понял желание тов. Абакумова и, возвратившись от него, на последующих допросах отказался от всех своих признательных показаний, хотя его враждебное отношение к ВКП(б) неопровержимо подтверждалось материалами секретного подслушивания и показаниями его единомышленника, арестованного Ерозолимского, который, кстати сказать, на следствии рассказал и о том, что Этингер высказывал ему свое враждебное отношение к тов. Щербакову.
Примерно 28—29 января 1951 года меня вызвал к себе начальник следственной части по особо важным делам тов. Леонов и, сославшись на указания тов. Абакумова, предложил прекратить работу с арестованным Этингером, а дело по его обвинению, как выразился тов. Леонов, «положить на полку».
Вместе с этим я должен отметить, что после вызова тов. Абакумовым арестованного Этингера для него установили более суровый режим, и он был переведен в Лефортовскую тюрьму, в самую холодную и сырую камеру. Этингер имел преклонный возраст — 64 года, и у него начались приступы грудной жабы, о чем 20 января 1951 года в следственную часть поступил официальный врачебный документ, в котором указывалось, что «в дальнейшем каждый последующий приступ грудной жабы может привести к неблагоприятному исходу».
Учитывая это обстоятельство, я несколько раз ставил вопрос перед руководством следственной части о том, чтобы мне разрешили по-настоящему включиться в дальнейшие допросы арестованного Этингера, и мне в этом отказывалось. Кончилось все это тем, что в первых числах марта Этингер внезапно умер и его террористическая деятельность осталась не расследованной.
Считаю своим долгом сообщить Вам, что тов. Абакумов, по моим наблюдениям, имеет наклонности обманывать правительственные органы путем замалчивания серьезных недочетов в работе органов МГБ. <...>
Попутно несколько слов о методах следствия. Абакумов ввел практику нарушений и других советских законов, а также проводил линию, в результате которой, особенно по делам, представлявшим интерес для правительства, показания арестованных под силой принуждения записывались с недопустимыми обобщениями, нередко искажающими действительность.
В заключение я позволю себе высказать свое мнение о том, что тов. Абакумов не всегда честными путями укреплял свое положение в государственном аппарате и он является опасным человеком для государства, тем более на таком остром участке, как Министерство государственной безопасности. Он опасен еще и тем, что внутри министерства на наиболее ключевые места и, в частности, в следственной части по особо важным делам поставил «надежных», с его точки зрения, людей, которые, получив карьеру из его рук, постепенно растеривают свою партийность, превращаются в подхалимов и угодливо выполняют все, что хочет тов. Абакумов.
РЮМИН