ФрС

Вопреки недавнему утверждению Дианы Джонстоун, что обостряющийся кризис между США и Россией «начался в Ялте в сентябре 2013 года» (Counterpunch, Dec. 9), нам в действительности надо вернуться немного дальше в прошлое, на  встречу Бильдербергского клуба в Шантилли, Вирджиния, в мае 2012-го. Опасаясь быть названными «приверженцами теории заговора», большинство журналистов избегают упоминания о Бильдербергском клубе – ежегодном конклаве, на котором собираются богатые влиятельные фигуры для дискуссий и попыток режиссировать происходящие мировые события.

Но если журналистика представляет собой так называемый «черновик истории», не включать Бильдербергский клуб в сценарий – значит, искажать все попытки современного понимания происходящего кризиса, подобного тому, что идёт между Россией и Западом.

Дэниэл Эстулин, выдающийся (не входящий в клуб) эксперт по Бильдербергскому клубу, сообщал в июне 2012-го, что «основной головной болью» Бильдербергской конференции в мае 2012-го стал президент России Владимир Путин из-за его «противодействия войнам в Сирии и Иране», «агрессивного неприятия

Одной из главных финансовых новостей прошедшей недели стало прекращение с 20 марта работы Лондонского золотого фиксинга (London Gold Fix — LGF) – системы фиксации цены на жёлтый металл. Система была создана в 1919 году, она немного не дотянула до своего векового юбилея. Принцип функционирования LGF был достаточно простым: цены на драгоценный металл устанавливались на встречах нескольких авторитетных участников лондонского рынка золота путем выставления заявок на продажу металла и его покупку. Цена фиксировалась в тот момент, когда суммарные объемы заявок на продажу и на покупку золота совпадали и возникала так называемая цена равновесия. В LGF было пять участников — компаний и банков, входивших в Лондонскую ассоциацию рынка драгоценных металлов (London Bullion Market Association — LBMA). Административным обеспечением работы LGF занималась компания London Gold Market Fixing Ltd. 

Хоть ФРС и не говорила о скором повышении ставок, Уолт-стрит этого продолжает ждать. Казалось бы, от того, что люди ждут повышения, ничего не меняется, ведь главное — то, что будет в реальности. Но экономика и рынки это не только фактические действия, это и ожидания. Удивительным образом, но то, что рынок ждет повышения основной ставки ФРС уже в недалеком будущем, оказывает положительное влияние на экономику, и для ФРС такая ситуация выгодна. 
 

От потенциального повышения ставки, естественно, подорожают и кредиты для американцев. Если общество ждет того, что в будущем кредиты станут более дорогими, люди начинают действовать. Сейчас средняя 30-летняя ставка по ипотеке в США 3,8%, при повышении процент вырастет, и те люди, кто понимает это, пытаются занять сейчас пока ставка еще низкая. То же самое касается и других видов кредитования. 
 

В начале 2014 года кредитный портфель американских банков был равен 10,1 трлн. долларов, к февралю 2015 он вырос до 11 трлн. долларов. В 2014 году исполнилась мечта Бена Бернанке — кредитование в США стало оживать и тем подстегнуло экономический рост в США. Удивительным образом, кредитование в США начало расти вместе с ростом опасений по поводу повышения основной ставки. Может это покажется нелогичным, но получается, что кредитование в США стало расти в момент свертывания программы количественного смягчения и росло по мере роста опасений относительно перспектив повышения ставки.