Притча

Однажды я услышал удивительную историю, которая до сих пор звучит в моей голове, как напоминание о свободе выбора и силе мышления.

Жил-был философ, мудрец, который, как говорили, знал ответы на все вопросы. Естественно, нашёлся человек, решивший проверить его знания и подловить.

💭 Он задумал хитрость: «Поймаю бабочку, зажму её в ладони и спрошу: жива она или мертва? Если скажет — мертва, я открою ладонь, и она улетит. Если скажет — жива, я сожму руку, и бабочка погибнет. В любом случае — он окажется неправ».

Так и поступил. Поймал бабочку, подошёл к мудрецу и задал свой коварный вопрос:

— Скажи, бабочка у меня в руке — жива или мертва?

Философ посмотрел ему прямо в глаза, слегка улыбнулся и ответил:

— Всё в твоих руках.

Мораль: Мы сами создаём реальность. Ответы на вопросы и исход ситуаций зависят не от других — а от нас. Даже в самых сложных обстоятельствах мы можем предложить элегантное решение, выйти за рамки, которые нам навязывают.

Привет, спекулянты!

Он пришёл на форум с блеском в глазах и фразой, которую запомнили все:

— «Я не торгую руками. Я торгую головой.»

Звали его Гриша. Но в чатах он подписывался как МозгХ100. Он знал всё. И это не фигура речи.

Он читал книги — не просто «Разумный инвестор», а старые дневники Сороса, в оригинале. Знал формулы Блэка-Шоулза, разбирался в VIX, DCF, стакане, опционах, блокчейне, геополитике, и даже в направлении ветра на заседаниях ФРС.

Он смеялся над свечным анализом. Презирал новостников. И считал трейдеров с RSI и MACD — просто «обезьянами с индикаторами».

Но каждый месяц — каждый проклятый месяц — он сливался.

Он открывал позицию, выверенную, как план NASA. А потом смотрел, как рынок идёт против. И начинал докупать. И усредняться. И снова — «ещё чуть-чуть, по технике должно отскочить!»

Когда всё выносило в минус 80%, он говорил:

— «Это иррациональность. Рынок неэффективен. Я всё сделал правильно.»

Он знал всё. Кроме одного.

Привет, спекулянты! Может эта притча кого-нибудь вразумит...

В одной далёкой деревне под названием Пампганг стоял дом, в котором жил старик. Он был седой, вечно задумчивый и немного фаталист. Его звали Дед Холд, и он гордо носил футболку с надписью:«Плечо — моё второе имя».

Старик был легендой. Говорили, что в прошлом он поймал самый жирный памп на монете под названием FOMOcoin, на которой он сделал х100. С тех пор он не признавал графиков, не признавал TA, и особенно — не признавал стопов.

—«Если ставишь стоп — ты уже проиграл», — говаривал он, куря воображаемую трубку и глядя на свечи с видом провидца.

Молодые трейдеры приходили к нему за советом.

— Дед, куда биток?

—Вверх. Или вниз. Не важно. Главное — без стопов.

И все такие: «ОГО», «Какой мудрый!», «Настоящий альфа-холдер!» — и записывали это в тетрадки.

Но был среди них один юнец по имени Тейк-Профитович. Он читал книги, ставил скромные стопы, торговал с дисциплиной. Старик презирал его.

У Марка Твена есть такая острота: «Никогда не спорьте с дураками! Вам придётся спуститься на их уровень, где они вас задавят опытом».

Люблю это выражение и стараюсь следовать данному совету.

На днях прочёл ещё одну притчу о том же и решил ей поделиться в своей ленте.

Притча: «Никогда не спорь с ослами»

Ослик сказал тигру:
— Трава синяя.

Тигр ответил:
— Нет, трава зеленая!

Вспыхнул спор, и они пошли ко льву – лесному царю, чтобы разрешить свои разногласия.

Еще до того, как они добрались до места в лесу, где лев сидел на своем троне, ослик начал кричать:
— Ваше Величество, а правда ли, что трава синяя?

Лев ответил:
— Да, правда, трава синяя.

Осёл обрадовался и продолжил:
— Тигр со мной не согласен, спорит и раздражает меня. Пожалуйста, накажите его.

Царь зверей объявил:
— Тигр будет наказан 5 годами молчания.

Осёл радостно подпрыгнул и пошел дальше, довольно повторяя:
— Трава синяя, трава синяя...
Тигр, приняв свое наказание, спросил у льва:

Привет, смартлабовцы! Сегодня суббота, поэтому притча.

В одном городе, затянутом вечной серой дымкой, жила девочка по имени Алиса. Её дом стоял на окраине, у самой чёрной стены — там, где начиналась пустота. Говорили, что за стеной живёт Тьма — древняя, ненасытная, злая. Но никто туда не ходил. Никто, кроме Алисы.

Каждый вечер она приносила Тьме еду — обрывки гнева, крики из новостей, слёзы из школ, где обижали слабых. Она складывала всё это в маленькую корзинку и несла к стене.

— Вот, покушай, — шептала она. — Это всё, что я смогла найти.

И Тьма росла. Её дыхание становилось гуще, она вытягивала свет из фонарей, делала звёзды тусклее. Люди начали ссориться чаще. Они шептали: «Что-то изменилось. Что-то ползёт по городу.»

Однажды старый учитель, увидев Алису у стены, спросил:

— Зачем ты кормишь Тьму?

Алиса пожала плечами:

— Она — единственное, что слушает. Когда я злюсь, когда мне больно — она ждёт меня. Она ест мою ненависть и становится сильнее. Это хоть что-то.

В уединённой долине, где облака спят на плечах гор, жил гончар по имени Ни Чжоу. Он был великим мастером — он был художником глины. В его кувшинах хранили воду. Они пели, когда в них наливали родниковую влагу. Люди шли к нему со всех концов Поднебесной, надеясь унести домой хоть частицу его волшебства.

Однажды Ни Чжоу создал два кувшина. Внешне они были одинаковы — совершенные, копии друг друга. Но в первый он вдохнул дыхание накопления, а во второй — дыхание отдачи. Он не стал говорить, какой есть какой, и поставил их рядом, позволив судьбе всё расставить по местам.

Первый кувшин оказался у богача. Тот наполнял его золотом, драгоценностями, редкими маслами и специями. Но чем больше он в него вкладывал, тем более пустым он казался. Богач нервничал. Он спрятал кувшин в подвал, запер на замки, приставил охрану. И всё же, каждый раз заглядывая внутрь, он чувствовал: что-то уходит. Богатства становилось меньше, а тревоги — больше.

Второй кувшин достался старухе, жившей у подножия гор. Она наливала в него воду, варила суп, ссыпала зерно — и раздавала всё нуждающимся. Каждый вечер она возвращалась к кувшину, ион снова был полон. Она смеялась и говорила:

Однажды юный ученик по имени Мин подошёл к старому монаху Ши и спросил:

— Учитель, если я нашёл истину, должен ли я делиться ею с другими? Или лучше сохранить её в сердце, чтобы не искажалась и не терялась?

Монах Ши кивнул и повёл ученика по тропе, ведущей вглубь гор.

Они пришли к пруду. Вода в нём была прозрачна, но неподвижна.

— Посмотри, — сказал Ши, — это пруд. Он наполняется лишь дождём и редкими каплями росы. Вода в нём чиста, но от долгого застоя, становится тиной.

Они прошли дальше — к роднику, что бил из-под скалы и струился вниз по камням.

— А это источник, — продолжил монах. — Он не держит воду при себе. Он отдаёт, и потому никогда не иссякает. Вода его свежа, она поит травы, наполняет реки, оживляет долины.

Мин задумался.

— Но, Учитель… если источник будет отдавать слишком много — разве не иссякнет он?

Ши улыбнулся.

— Именно тогда он и становится глубже. Путь воды — путь Дао. Она течёт вниз, но при этом проникает вглубь. Так и знания: когда ты передаёшь их, в тебе освобождается место для новых. Кто делится — тот растёт. Кто копит — тот застаивается.

Привет, смартлабовцы!  Притча в стиле даосской философии.

Жил в Поднебесной человек по имени Цзинь. Не был он ни мудрецом, ни воином, ни ремесленником. Он был спекулянтом. Торговал он тем, что меняло цену каждый миг: то солью, то шёлком, то новостями, а однажды даже продал весенний ветер, пообещав, что принесёт он урожай.

Все в округе звали его Удачливым. Ибо как ни вложится Цзинь — всё приносило ему прибыль. Кто-то считал его колдуном, кто-то — хитрецом, кто-то — счастливчиком. Сам Цзинь лишь улыбался, клал прибыль в кошелёк и уходил дальше.

Однажды он пришёл в монастырь, где жил старый монах Шу. Цзинь сказал:

— Учитель, я пришёл понять: в чём мой секрет? Почему всё выходит так, как надо?

Шу налил ему чай, подождал, пока тот остынет, и сказал:

— Завтра мы пойдём в горы. Возьми с собой только то, что необходимо.

Цзинь взял карту, компас, еду, воду, золотую монету — вдруг пригодится. А монах пошёл налегке — с посохом и чашей.

В горах налетела буря. Цзинь потерял карту. Компас сломался. Еда упала в пропасть. Монета выскользнула из руки и укатилась. Остался он ни с чем, мокрый, злой, голодный.

В одной маленькой деревне жил старик по имени Лео. Он был беден, но его уважали — за труд, за добрые глаза и за то, что рядом с ним всегда ходил пёс, по имени Бим.  

Бим был не молод, с седыми пятнами на шерсти и мудрыми глазами. Он не лаял понапрасну и не бегал за каждым прохожим. Он просто был рядом — всегда.  

Старик часто говорил:  

— Верность — это не когда ты следуешь за кем-то, потому что должен. А когда остаёшься рядом, даже если можешь уйти.

Соседи спрашивали:  

— Зачем тебе пёс, ведь он уже стар и почти не бегает?  

А Лео лишь гладил Бима по голове и отвечал:  

— Он не охраняет дом. Он охраняет тишину моей жизни.

Однажды Лео тяжело заболел. Дни становились всё тише, и люди перестали видеть старика на лавке. Но каждый вечер на том же месте сидел Бим — у калитки, глядя на пустую дорогу.

Когда Лео ушёл, деревня будто опустела. А Бим не ушёл. Он продолжал приходить к калитке каждый вечер, садился и смотрел вдаль. Никто не звал его. Никто не кормил — он отказывался есть из чужих рук.  

Сегодня Радоница. Родительский день в простонародье.

В одной далёкой деревне жил молодой человек по имени Антон. Он был умен, трудолюбив и мечтал уехать в город, построить карьеру и обрести своё великое будущее. Его родители, старики с добрыми глазами и мозолистыми руками, каждый день провожали его на работу с тёплыми словами и простыми обедами.

— Береги себя, сын, — говорила мать.  

— Помни, кто ты и откуда, — добавлял отец.  

Но Антон только кивал — спешил, торопился, думал о «главном».

Однажды, перед самым отъездом в город, отец дал Антону небольшой серый камень.  

— Держи. Это — тёплый камень. Когда тебе будет тяжело, сожми его в ладони. Он напомнит тебе, где твой дом.

Антон усмехнулся, но взял — из уважения.

В городе Антон действительно преуспел: работа, признание, суета. Камень он держал в ящике стола, забыв про него. Лишь иногда, в самые тяжёлые дни, случайно касался его — и странное тепло разливалось по ладони, будто кто-то обнимал его изнутри.