души

— Ну, да не о живых дело; Бог с ними. Я спрашиваю делистингованных, мертвых.
— Право, я боюсь на первых-то порах, чтобы как-нибудь не понести убытку. Может быть, ты, отец мой, меня обманываешь, а они того… они больше как-нибудь стоят.
— Послушайте, матушка… эх, какие вы! что ж они могут стоить? Рассмотрите: ведь это прах. Понимаете ли? это просто прах. Вы возьмите всякую негодную, последнюю вещь, например даже простую тряпку, и тряпке есть цена: ее хоть по крайней мере купят на бумажную фабрику, а ведь это ни на что не нужно. Ну, скажите сами, на что оно нужно?
— Уж это, точно, правда. Уж совсем ни на что не нужно; да ведь меня одно только и останавливает, что ведь они уже мертвые, делистингованные.

Нынешнее время предоставляет обширное пространство для аналогий. Наткнулся на свою старую запись, где сопоставляю опыт двух космонавтов: Иисуса Иосифовича (по пачпорту) Христа и Юрия Алексеевича Гагарина. Оба они космонавты, но летают в разных пространствах. И, видимо, потеря способности летать, вообще свободно перемещаться и креативить — это такое наказание. Прометей тоже был наказан — за несанкционированную передачу божественного огня (синоним — передача новых знаний тем, кто не готов их принять).

Земля — это карантинная камера для непокорных, неугомонившихся Душ. Вероятно, в этой толкучке, в этой юдоли скорбей, по уши в болезнях и немощах — необходимо получить опыт стеснения, несамостоятельности. Погоревать над утратой способностей. И через это — обрести опыт смирения и принятия. Чтобы однажды выйти из этого карантина кем-то другими. Успокоившимися, получившими новый опыт. Глядишь, и способности вернут, вернут крылья для полётов, как тем асам, из фильма "

( Читать дальше )

 Просто те, кто вспомнился. Какие еще варианты заблудших душ?))