Когда мы исследуем ту или иную компанию, то в первую очередь смотрим на её прибыль. Но отражает ли эта прибыль истинное положение дел? В одном из прошлых постов я описал цифровые компании и высказал предположение, что отсутствие прибыли или даже хронические убытки являются вполне нормальной картиной, если компании активно растут. Сегодня я предлагаю взглянуть на обычные корпорации из традиционных секторов экономики. По ним можно выделить две основные причины, почему заявляемые в отчётностях (бухгалтерские) результаты отличаются от истинных экономических.
В первую очередь, это стоимость основных фондов. По правилам бухгалтерского учёта компании отражают свои производственные активы (здания и оборудование) по стоимости приобретения за вычетом накопленной амортизации. Представим, что некоторое сооружение было построено 20 лет назад и обошлось предприятию в 1 млрд. рублей. Срок службы здания 50 лет, амортизация линейная 2%. Балансовая стоимость здания, таким образом, получается всего 600 миллионов, а амортизационные отчисления 20 миллионов. Но инфляция действует неумолимо, и эти значения уже не являются адекватными. Восполнить износ на заявленные 20 миллионов у компании никак не получится.
У экономистов так принято, что сбережения равны инвестициям. Это хорошо для учёта статистики национальных счетов, но для оценки влияния на стоимость капитала подобное равенство лучше переписать в другой форме, отделив частный сектор от государственного. Публичные корпорации с госучастием (типа Газпрома) я отношу к частному сектору. Тогда будет получено следующее простенькое уравнение (все данные приводятся относительно ВВП за 2015-2019 годы):
A+B=C+D+E.
A – сбережения населения (4,02%); B – принадлежащая резидентам страны нераспределённая прибыль корпораций (3,91%); С – чистое увеличение обязательств Правительства и ЦБ, кроме резервных активов (1,78%); D – отток капитала, кроме резервных активов (2,24%); E – чистые частные инвестиции (из уравнения получается около 4%).
Если экономика развивается последовательно и равномерно, то частные инвестиции это обычное произведение роста реального ВВП и восстановительной стоимости частного капитала. По опыту других стран, подобная стоимость составляет около трёх ВВП, так что рассчитанный уровень инвестиций соответствует росту чуть больше процента, что и происходило в реальности.
По данным Росстата инфляция в августе составила 0,4% по сравнению с июлем и 15,8% год к году (рисунок 1). В августе поспевает новый урожай и цены традиционно снижаются, так что инфляция стала неприятным сюрпризом не только для населения, но и для наших монетарных властей, ожидавших нулевых значений. Вопреки расхожему мнению эту инфляция нельзя объяснить с позиции валютных курсов. Во-первых, услуги, производимые в основном в России, дорожают вместе с товарами. Во-вторых, цены отыгрывают курс доллара с задержкой в 1-2 месяца, так что настоящий всплеск ожидает нас в сентябре-октябре.
Рисунок 1 — потребительская инфляция в России. Источник — Росстат.
Цифра 0,4% сравнительно небольшая, но из неё можно сделать далеко идущие выводы. На мой взгляд, это первое проявление грядущей гиперинфляции. Инвестиции в первом полугодии 2015-го года сократились примерно на 10%, выпуск продукции обрабатывающей промышленности минус 4,5%, а отпуск товаров со складов плюс 13,5%. Тенденция очевидна — бизнес распродаёт запасы и закрывается. Запасы подходят к концу, товаров и услуг становится меньше и цены растут естественным образом, по образцу Венесуэлы. Цены производителей дают те же +15% к прошлому августу (рисунок 2), подтверждая мои выводы.