В сентябре по оценкам ЦБ месячный прирост цен с исключением сезонности составил 6,7% против 4,0% в августе.

Инфляция в России заметно не падает по одной простой причине, сейчас россиян волнует возможное повышение НДС, и это создает инфляционные ожидания — в интервью «Известиям» сообщила лидер Mind Money.

Юлия Хандошко: «Конечно, рост НДС на 2% не приведет к росту инфляции на те же 2%. Но было бы странно, если бы на фоне смягчения ДКП и увеличения налоговой нагрузки инфляция вообще не выросла. Когда цены на продукты растут хотя бы из-за изменения НДС, пусть и неравномерно по категориям, это всё равно добавляет инфляционное давление», — отмечает эксперт.

«У экономического блока правительства и у Банка России есть один общий показатель, на который они ориентируются, — уровень инфляции и инфляционные ожидания. – в интервью «Известиям» рассказала лидер Mind Money Юлия Хандошко. — Соответственно, у экономического блока нет причин отпускать курс в «свободное плавание» до Нового года. Более того, мы уже наблюдаем укрепление рубля после небольшого сентябрьского падения».

Очевидно, что влияние курса на инфляцию довольно существенно: по оценкам, озвученным заместителем председателя ЦБ Заботкиным, соотношение составляет примерно 4:1 или 5:1, то есть ослабление рубля на 5% может дать до 1% инфляции. Поэтому я не ожидаю значительных колебаний курса до конца года, иначе это сильно ударит по инфляции, таргетирование которой является главной целью и правительства, и ЦБ.

Кроме того, до пандемии существовала простая логика: рубль можно было условно привязать к нефти. За каждый баррель Россия получала определенное количество долларов (в среднем 200–400 рублей), и на этом основании можно было приблизительно прогнозировать курс рубля.

«Сегодня одни игроки рынка требуют дешевых денег и быстрого роста, в то время как другие настаивают на жесткой денежно-кредитной политике ради борьбы с инфляцией», — об этом в колонке на «Известиях» рассуждает СЕО Mind Money (ex «Церих») Юлия Хандошко.

Исходя из недавнего отчета Центробанка, к концу года инфляция замедлится до 6–7%, а к целевым 4% страна вернется лишь в 2026-м. На первый взгляд, статистика двигается как раз по этой линии: летом несколько недель подряд фиксировалась дефляция. Но стоит учитывать, что этот эффект носит, скорее, сезонный характер, поскольку продовольствие дешевеет летом, в то время как крупные государственные расходы приходятся на зиму. То есть к устойчивому дефляционному тренду такая динамика отношения не имеет.

Куда важнее другое: инфляционные ожидания населения держатся на уровне 13%, а это значит, что рынок слабо верит в быстрое замедление роста цен. Да и сам ЦБ признает, что проинфляционные риски — от бюджетных трат до внешних шоков — сегодня перевешивают дезинфляционные факторы. При этом даже собственные модели регулятора предполагают жесткий курс и ставку выше 18% как минимум до конца года.

Рост реальных зарплат по-прежнему не дотягивает до темпов инфляции, поскольку таковая носит немонетарный характер, а у бизнеса недостаточно свободных средств. Об этом в интервью агентству “Прайм” рассказала СЕО Mind Money Юлия Хандошко.

Российская экономика может позволить рост зарплат только при условии увеличения реального производства или повышения производительности труда. К сожалению, других источников просто нет, если не считать прямых дотаций из бюджета. Поэтому, когда рост ВВП оказывается ниже темпов инфляции, а производительность труда растет недостаточно быстро, естественно, что реальные зарплаты не растут пропорционально ценам.
Еще одна причина связана с тем, что инфляция в основном обусловлена не избыточной эмиссией денег, а такими факторами, как повышение тарифов естественных монополий и удорожание международных цепочек поставок. В итоге цены растут не из-за внутреннего экономического перегрева, а из-за дополнительных издержек, которые компании перекладывают на потребителя.

«Страшная правда» заключается в том, что не только российский ЦБ не знает, что сегодня делать с инфляцией, но и ЦБ других стран. «В мире нет похожего опыта, — говорит аналитик Mind Money Александр Тимофеев. — Когда мы ссылаемся на то, что после Вьетнамской войны ФРС взвинтила ставку и таким образом усмирила инфляцию, это немножко натягивание совы на глобус. Когда ЦБ ссылается на свой успешный опыт подъёма ставки в 2015 году, это тоже бабушка надвое сказала».

Подъем ставки однозначно работает, когда возможен carry trade. Когда можешь дешево приобрести доллары, ввезти их в Россию и дорого продать за рубли. Если бы сегодня такая возможность оставалась, мы уже бы победили инфляцию.

Потому что курс был бы не 95, а при такой ставке рефинансирования где-нибудь 70. И импортные товары автоматически подешевели бы. Эта модель однозначно работает. И в 90-х – «нулевых» было ровно так. Если можешь кредитануться в долларе под 4% и положить под 20% в рублях, даже если курс просядет, все равно прибыль очевидна.

В последнее время аналитики сходятся на прогнозе в 16,8% (было 15,9%) по средней ключевой ставке на 2024 год. Многие заявляют также, что на ближайшем заседании ожидается ее повышение до 18% или даже выше.

Но вряд ли такое самоотверженное решение Центрального Банка полностью решит проблему инфляции.

Напомним, годовая инфляция в стране повысилась до 8,59% в июне, в том время как в мае это значение было на уровне 8,3%. У этого роста есть множество причин, с которыми Банк России не в силах ничего поделать.

Во-первых, по итогам первого квартала ВВП России увеличился на 5,4% в годовом выражении, во втором квартале еще на 0,8%. А инфляция как раз напрямую с этим связана. Современная Россия знает периоды инфляции в 4%, но такой уровень возможен лишь при условии околонулевого роста. Приходится выбирать «или» — «или».

Во-вторых, слишком дорого сейчас обходится импорт. И зачастую, например, в Индии и Китае, приходится на вырученные от импорта деньги покупать не самые необходимые товары, плюс, на чужих условиях. Да и сами издержки на новые схемы взаиморасчетов только растут. На днях прошло, например, сообщение, что из Китая в Россию прямые платежи стали практически недоступны даже в юанях.