Почему экономика Китая обречена на замедление роста: новый взгляд через призму Кругмана и современных реалий

Экономика Китая в ближайшие годы продолжит замедляться, а фондовый рынок — падать. Мой подход опирается на фундаментальные структурные проблемы и связывает их с идеями Пола Кругмана, чьи прогнозы 1990-х годов о пределах экстенсивного роста Восточной Азии оказались пророческими. Я также добавлю анализ влияния внутренней политики Китая и внешнего давления, включая политику Дональда Трампа, чтобы показать, почему Китай не сможет вырваться из ловушки замедления в 2025–2030 годах.

Связь с анализом Кругмана
В 1990-х годах Пол Кругман, опираясь на расчеты Элвина Янга, показал, что так называемое «восточноазиатское чудо» не было чудом вовсе. Рост экономик Восточной Азии, включая Китай, был преимущественно экстенсивным (увеличение объёмов выпуска продукции за счёт привлечения дополнительных ресурсов (труда, капитала, земли и др.) без повышения производительности этих ресурсов), подобно советскому росту до 1970-х.

( Читать дальше )

Франция и неоколониализм: известная история, но есть игрок пострашнее

Когда речь заходит о неоколониализме, Франция часто оказывается в центре внимания. Ее влияние на бывшие африканские колонии через валюту CFA франк, военные базы и культурную гегемонию уже давно стало притчей во языцех. Однако в тени всего этого действует другой игрок — Китай, чья стратегия «дипломатии долгов» менее заметна, но, возможно, более разрушительна и «кровожадна» в долгосрочной перспективе. В этой статье я разберу, как работает французский неоколониализм, почему он так заметен, и почему Китай, с его скрытыми механизмами экономического захвата, представляет большую угрозу для суверенитета развивающихся стран.

Франция

Франция сохраняет влияние на 14 стран Западной и Центральной Африки, включая Сенегал, Кот-д’Ивуар, Мали и Нигер, через систему, известную как Françafrique. Этот термин объединяет экономические, военные и политические рычаги, которые Париж использует для контроля над бывшими колониями.

( Читать дальше )

Малиновая линия — доллар/швейцарский франк
Чёрная — доллар/рубль

А хотелось бы наоборот(


Когда валюта страны гордо шагает вверх, обгоняя своих зарубежных «коллег», это не просто цифры на экране биржи. Это как неоновый знак, кричащий миру: «У нас всё круто!» Сильная валюта — это намёк на то, что экономика страны в ударе: заводы гудят, стартапы взлетают, а иностранные инвесторы выстраиваются в очередь, чтобы вложиться. Но в последние годы всё чаще звучат голоса экономистов-хулиганов, которые шепчут: «Девальвация — вот где настоящий кайф!» Мол, ослабь валюту, и экспорт рванёт, как ракета. Но так ли это круто, как кажется, или за этим прячется ловушка, где страдает народ?

Девальвация: дешёвый трюк с дорогой ценой

Представьте: валюта падает, и вдруг ваши товары становятся для иностранцев такими же соблазнительными, как распродажа в Черную пятницу. Почему? Потому что труд в вашей стране теперь стоит копейки в пересчёте на доллары или евро. Час работы местного мастера, который раньше обходился заграничному боссу в 10 баксов, теперь стоит всего 7. Экспортёры потирают руки, заказы сыплются как из рога изобилия, и экономика вроде бы оживает. Звучит как хитрый план, да?

( Читать дальше )

Кратко:

Рост инфляционных ожиданий влияет на цены через изменение поведения потребителей, спрос и рынок. Повышенные ожидания ускоряют покупки, давление на зарплаты и рост цен компаниями.

Текущие условия:
Спрос: Рост расходов (2,8% по PCE) ограничен низкими сбережениями (4,6%) и падением уверенности (57 по данным Мичигана).
Предложение: Тарифы Трампа и ограничения иммиграции повысят издержки.
ФРС: Жёсткая политика может сдержать инфляцию.

Возможный сценарий:
Ожидания в 5% добавят 0,4-0,6% к инфляции, так как низкие сбережения (выше минимума 2022, но ниже 7-8%) и рост долга ($93 млрд в IV 2024) ограничат спрос. Доходы выросли лишь на 1%, фискальные стимулы слабеют, а 70-80% сбережений ($0,71-0,82 трлн) — у верхних 10%, что снижает потенциал трат. Спрос вырастет на 1-2%, но не резко, как в 2021-2022.

Риски:
Если ожидания «разъякорятся» (например, из-за цен на энергию), инфляция превысит 3%, ФРС ужесточит политику, а ВВП упадёт до 1% или ниже. Возможна рецессия при высоких тарифах и неуверенности.

( Читать дальше )

 Представьте себе парикмахера, который из года в год стрижёт одинаковое число клиентов, с той же скоростью и мастерством. Его ножницы не стали острее, а руки — ловчее. Но вот экономика его страны вдруг начинает расти на 5% ежегодно, а инфляция равна нулю. И, к его удивлению, зарплата тоже ползёт вверх. Почему так происходит? Этот вопрос кажется простым, но за ним скрывается увлекательная экономическая головоломка, где человеческий фактор, рыночные силы и немного психологии смешиваются в неожиданный коктейль.
Когда экономика страны бурно развивается, ВВП увеличивается, а вместе с ним растут доходы населения. Даже при нулевой инфляции, когда цены на хлеб и молоко не меняются, у людей появляется больше свободных денег. Они начинают тратить их не только на базовые нужды, но и на то, что раньше считалось необязательным: чаще стричься, заказывать более стильные причёски или просто оставлять щедрые чаевые. Парикмахер, не меняя своих навыков, вдруг замечает, что выручка салона растёт — просто потому, что клиенты готовы платить больше.

( Читать дальше )