Слишком сильное повышение ставки (выше 13%) разрушительно для экономики и будет нести среднесрочные драматические последствия.

Слишком слабая реакция (ниже 10%) бессмысленна, т.к. не будет иметь эффекта на валютный рынок и стабилизацию девальвационных и инфляционных ожиданий.

Баланс находится между 10 и 11% на первом этапе с пороговым повышением к концу года не выше 12% при реализации более мощного инфляционного выброса, как «тонкая грань» между стабилизацией валютного рынка и разрушением экономики.

Однако, само по себе повышение ставки ничего не решит с точки зрения интегрального балансирования рисков. Эффект для экономики будет более негативным, чем эффект на валютный рынок в текущей сильно искаженной специфике.

Необходим комплекс решений. Если задача стоит в смягчении валютного кризиса (полностью устранить его не получится) требуются многоуровневые меры валютного контроля так, чтобы сохранить экономические интересы российского бизнеса, но при этом частично нейтрализовать «токсичный» вывод капитала, не имеющий под собой инвестиционного фидбэка.

( Читать дальше )

Курс национальной валюты, подобно скальпелю, жестко и бескомпромиссно отсекает все лишние сущности и молниеносно приводит платежеспособность экономических агентов к уровню в соответствии с потенциалом.

Инфляция – счетный показатель по весьма экзотической корзине товаров и услуг при весьма спорной методологии, особенно касательно технологических товаров с гедонистическими индексами. Официальная инфляция часто имеет мало общего с тем, насколько растут издержки, но курс валюты – это совсем другое. Тот бесспорный счет на табло, который ультимативно бьет по карману в условиях девальвации или наоборот, открывает возможности при ревальвации.

Для страны, которая критически зависима от импорта и практически целиком и полностью от импорта наукоемкой продукции именно курс определяет многое, а не инфляция в условной мета вселенной Росстата.

Денежная масса в России растет рекордными темпами с начала СВО – было создано почти 22 трлн руб по агрегату М2. Но вообще, много, где растет денежная масса: Аргентина, Иран, Венесуэла или даже Зимбабве.

( Читать дальше )

Курс рубля находится в зоне «нетерпимости», где может быть реализован эффект девальвационных ожиданий, разрушая хрупкую конструкцию доверия к рублю, усиливая валютизацию сбережений в долгосрочной перспективе и бегство из рубля.

Здесь важен не только уровень рубля к валютам ведущих торговых партнеров, но и скорость падения рубля.

За 8 месяцев доллар к рублю вырос на 56%, что превышает масштаб коллапса рубля в марте 2022 (сразу после СВО) и в 2009.

С 2000 года подобная девальвация (за 8 месяцев) происходила только дважды – в январе 2015, когда рубль почти вдвое ослаб и в январе 2016, когда доллар к рублю вырос на 63% в моменте.

После каждого цикла девальвации валютизация сбережений увеличивалась. Например, после девальвации 2009 доля валютных депозитов в широкой денежной массе выросла с равновесных 9-11% до 15-17%, а после девальвации 2015-2016 произошел еще один рывок до 22-23%.

Это только внутри российского контура, но, помимо этого, происходит вывод валюты во внешний контур – тот самый отток капитала.

( Читать дальше )

Во-первых, худшая динамика практически с любым периодом сравнения за последний год относительно валют стран первого и второго эшелона, уступая по темпам ослабления турецкой лире. Бывает и хуже, как например в Венесуэле, Сирии, Аргентине, Нигерии и Анголе, но это совсем экзотика.

Во-вторых, стремительный девальвационный импульс происходит в условиях восстановления цен на сырьевые товары и в условиях наиболее сильного взлета цен на нефть за последние 1.5 года. Внешняя конъюнктура пока не располагает к подобному драматизму, даже учитывая более возросшие лаги в расчетах за экспортные поставки.

Курс рубля имеет значения, потому что практически вся девальвация рано или поздно будет преобразована во внутренние цены, учитывая экстремальную (возможно даже тотальную) зависимость от импорта по наукоемкой продукции инвестиционного значения и в потребительских непродовольственных товара (чем выше сложно и/или качество – тем выше зависимость)

Спасти рубль можно двумя основными способами в краткосрочной перспективе: ввести валютный контроль различного уровня (список инструментов и направлений достаточно широк), резко повысить ставку ценой экономического роста.

( Читать дальше )

В июне 2023 средняя цена нефти марки Brent в рублях сложилась на уровне 6240 рублей за баррель. Привожу Brent, чтобы исключить спекуляции, т.к. нет точного представления о средневзвешенной цене реализации российской нефти.



За первое полугодие 2023 средняя цена Brent составила 6128 руб, что на 24% ниже первого полугодия 2022, но на 28% выше 1П 2021. Средняя цена Brent в рублях в 2021 была 5289 рублей, в 2022 – 6878, а в докризисные январь 2012 – сентябрь 2014 те самые известные «3600 рублей за баррель», т.е. цена в 2023 на 73% выше, чем в 2012-2014.

Но это рублевые цены без инфляции, а если учесть инфляцию? Получается следующий расклад в ценах 2021: 1П 2023 – 5.2 тыс руб, 1П 2022 – 7.2 тыс, 1П 2021 – 4.9 тыс, за весь 2022 – 6.1 тыс, а за 2021 – 5.3 тыс.

Средние цены 2012-2014 были 5.9 тыс руб за баррель в ценах 2021, т.е. текущие рублевые цены на 12% ниже 2012-2014, на 6% выше 1П 2021, но на 28% ниже 1П 2022.



( Читать дальше )

Активная экспансия юаня на российском валютном рынке приостановилась – происходит стабилизация доли рынка и поиск нового равновесия. Доля юаня в объеме торгов на Мосбирже выросла с нуля в начале 2022 до 35% к декабрю 2022 и с тех пор доля рынка остается в диапазоне 40-42%.

Доля доллара остается стабильной около 32-37% за первое полугодие (до СВО расчеты в долларах занимали около 85%), а валютные пары с участием евро имеют тенденцию на снижение доли (в среднем с 25-27% до 18-20% в последние три месяца). Расчеты в других валютах не распространены на Мосбирже.



На внебиржевом российском валютном рынке ощутимо усиливаются позиции доллара, ослабляются позиции евро и остается стабильной доля юаня в первой половине 2023.

Доля евро в середине 2022 на внебиржевом рынке занимала половину от оборота торгов, а сейчас около 30%, растет доля доллара с 35-40% до 50%, а доля юаня остается на уровне 20-25% и слабо меняется.

Внебиржевой валютный рынок в основном используется для валютной конверсии активов/пассивов напрямую между двумя контрагентами, тогда как централизованные торги на биржевом валютном рынке для текущих денежных потоков и обслуживания внешней торговли.

( Читать дальше )

Эти рассуждения изолируют основные движения по финсчету, которые не были заметны в 2022 из-за рекордного профицита по счету текущих операций, но оказывают существенное влияние на курс рубля в 2023.

В середине 2022 были уникальные условия, которые бывают один раз – резко вырос экспорт и обрушился импорт, что раскрутило профицит по внешней торговле до космических уровней.

С 3 кв 2022 экспорт непрерывно снижался (обвал мировых цен на сырье, расширение дисконтов, усиление санкций, в том числе эмбарго, обрушение экспорта трубопроводного газа в 6 раз и т.д.), а импорт, наоборот, увеличивался (оптимизация логистики, поиск альтернативных поставщиков, параллельный импорт, усиление кооперации с Китаем и Турцией, увеличение платежеспособности из-за крепкого курса рубля во втором полугодии 2022).

Да, внешняя торговля деградирует – это объективная реальность, а профицит счета текущих операций может обвалиться до кризисных периодов (2015-2016 и 2020).

Рекордный профицит по СТО в 2022 сглаживал фактор санкции и неэффективность системы (глубинное недоверие значительной части общества в перспективы России и рекордное бегство капитала). Вот поэтому все проблемы были скрыты, заретушированы огромным валютным потоком в 2022. Сейчас все дерьмо проявляется в полной мере.

( Читать дальше )

В условиях новой санкционной реальности с 3 кв 2014 по 3 кв 2021 в категории «прочие инвестиции», включающие денежные активы/кредиты/торговые кредиты/авансы/дебиторку и сомнительные операции, было выведено НОЛЬ (2.2 млрд за 28 кварталов, если быть педантичным).

Процедура деофшоризации попадает в эту категорию и в принципе, все то, что уходило уравновешивалось приходом – был найден некий баланс после чистки банковской системы с 2015 по 2019 и закрытия серых схем вывода капитала.

После СВО все сломалось. Масштаб вывода беспрецедентный – 158 млрд долл с начала 2022 по 1 кв 2023, а с 3 кв 2021 – 180 млрд. С начала СВО 25 млрд пришлось на ЦБ и органы государственного управления, т.е. 133 млрд на частный сектор и физлица.

Среди частного сектора на банки и нефинансовый сектор (в основном сырьевые экспортеры) оценочно пришлось около 40-50 млрд, причем основные операции банков и экспортеров были с февраля по июнь 2022, в том числе в рамках стабилизации открытой валютной позиции.

( Читать дальше )

Масштаб обрушения рубля носит уже тотальный характер – хуже, чем самые пессимистичные оценки. За год доллар по отношению к рублю вырос на 74%, а в сравнении со средним курсом рубля в период с мая по ноябрь 2022 ослабление уже близко к 50%.

Рубль за год ослаб сильнее (74%), чем турецкая лира — 55%, несмотря на стремительное обрушение лиры за последний месяц.

Есть ли в мире более слабые валюты, чем рубль? Есть. Валюты следующих стран ослабли сильнее (предполагается изменение доллара к курсу нацвалюты за год): Аргентина — 105%, Южный Судан — 98%, Ангола — 97%, Нигерия — 83%.

Есть чувствительное ослабление: Египет -65%, Пакистан — 40%, Украина – 25%, Кения – 20%, ЮАР – 15%.

Так получилось, что ровно год назад рубль был экстремально переукреплен, как раз под конец 2 кв 2022, а сейчас ситуация стала инверсной. Если сравнивать со средним курсом в ноябре 2022, когда валютный рынок нашел равновесие, ослабление рубля к доллару плюс-минус сопоставимо с турецкой лирой.

За 25 лет с девальвации 1998 года более масштабное обрушение рубля было только один раз (с декабря 2014 по 1 кв 2015), когда доллар к рублю вырос вдвое г/г. Даже эффект первых трех недель после СВО был скромнее в годовом сравнении – 62%, если оценивать официальный курс ЦБ РФ.

( Читать дальше )

Каждые 10% ослабления среднемесячного курса рубля в годовом выражении добавляют 1.5-1.7 п.п к годовым темпам инфляции. Этот процесс имеет инерцию, проявляется не сразу, поэтому нужно учитывать лаг воздействия курса рубля на цены.

Текущая 35-38% девальвация рубля относительно среднего курса с мая по ноябрь 2022 к 2-3 кварталу 2023 может сформировать 5.5-6.5 п.п дополнительной инфляции к той, которая уже разгоняется вне фактора курса валюты. Это справедливо в досанкционной модели.

Однако, текущий курс 80+ рублей за доллар – это не тоже самое, что до СВО. Существуют цепь посредников, формирующий параллельный, серый или откровенно контрабандный импорт по некоторой номенклатуре товаров.

Каждая товарная номенклатура имеет свою санкционную наценку, но в принципе, справедливо говорить о диапазоне 10-50%, где средневзвешенная наценка ближе к 20-25%. Крупногабаритные грузы имеют более высокую санкционную наценку, поэтому крупная бытовая техника и авто не подешевели, несмотря на укрепление рубля в середине 2022.

( Читать дальше )