Многие из нас знают Чарли Мангера как младшего партнера Баффета, однако у него был собственный фонд.

С 1962 по 1975 год общая доходность этого фонда составила 1150%, в то время как индекс S&P 500 вырос лишь на 102%. Но у него были и периоды неудач — на медвежьем рынке 1973-1974 годов активы фонда упали более чем на 53%.

Но сам Мангер воспринял эти потери абсолютно спокойно: «Это был не первый раз, когда мои акции снижались. Я пережил несколько периодов упадка. Если вы проживете долгую жизнь, то неизбежно столкнетесь с потерями и отсутствием прибыли».

Его фонд был очень волатильным, но это не было проблемой. Ведь волатильность повышает риски только тогда, когда инвестор не выдерживает и действует на эмоциях. Если же инвестор спокоен и терпелив, то это дает ему новые возможности.

При этом Мангер никогда не утверждал, что его фонд — это лучший инструмент для любого инвестора. Хотя с его послужным списком он мог это сделать :) Вместо этого он предлагал подход, учитывающий особенности каждого человека:

Вудро Вильсон был доктором политических наук — поэтому когда он стал президентом США, то первым делом решил разобраться в работе собственного правительства.

Сильнее всего его удивил следующий факт — многие чиновники придерживались мнения, что правительство представляет из себя некий сложный механизм. Так что стоит лишь установить ряд правил, и оно будет работать вечно и без каких-либо сбоев.

Вудро Вильсон же считал иначе: «Проблема такой теории в том, что правительство — это не машина, а живое существо. Оно не подпадает под физические законы, а подчиняется теории органической жизни — работа правительства подотчетна Дарвину, а не Ньютону».

Это очень сильная мысль, которая может быть применима и к фондовому рынку. Так в США дивидендная доходность акций долгие годы была выше процентной ставки по облигациям. Тут все логично и подчиняется Ньютону — раз акции несут в себе больше риска, то они должны давать премию в виде более высоких дивидендов.

«Ему было не до этого. Он работал», — ответил Мангер.

Люди, производящие глубокое впечатление, не тратят свою жизнь на социальные сети и дешевую рекламу.

*****

Экономист Расс Робертс не мог понять, почему так много ветеранов Второй мировой войны ненавидело Красный Крест.

Ненависть к волонтерам? Как такое может быть? Но он слышал об этом снова и снова. Свою враждебность ветераны объясняли одним словом: пончики, пончики, пончики.

Во время войны Красный Крест открыл пункты обслуживания по всей Европе — там солдаты союзников могли подстричься, выпить кофе и съесть пончики. Для американцев это было бесплатно, но с британцев и канадцев брали небольшую плату.

Это начало приводить к конфликтам, после чего командование попросило брать плату и с американских солдат. И те вдруг обнаружили, что их бесплатные пончики стали платными — они обиделись на Красный Крест, волонтеры которого стали «жадными спекулянтами».

Одна из моих любимых сцен в сериале «Наследники» — это эпизод, когда Грегори Херш рассказывает своей новоиспеченной родне о том, что дедушка вычеркнул его из завещания и оставит ему только 5 миллионов долларов.

На что Коннор Рой отвечает: «Ты ничего не сможешь сделать с пятью миллионами, Грег. Пять — это кошмар. Ты не можешь уйти на пенсию, но и работать будет выше твоего достоинства. Ты будешь самым бедным богачом в Америке».

Я уверен, что многие из нас не отказались бы стать «самым бедным богачом» и взяли бы эти миллионы. Однако в этой шутке есть доля правды, ведь подобное мышление и в самом деле распространено среди сверхбогатых людей.

Как только человек становится богатым, он начинает тратить больше денег — кроме того, он общается с еще более богатыми людьми, поэтому начинает чувствовать себя неполноценным.

Недавно Бен Карлсон написал о своих богатых клиентах, которые раз за разом повторяли следующее:

«Я знаю, что у меня много денег, но я все еще не чувствую себя богатым».