«И тебя вылечат… и тебя тоже вылечат… и меня вылечат…»

Элизабет Холмс родилась в 1984 году в Вашингтоне, в семье высокопоставленного чиновника (бывшего вице-президента Enron) и сотрудницы конгрессовского комитета. Училась на химического инженера в Стэнфорде, но в 19 лет бросила университет, чтобы «демократизировать медицину» – сделать анализы крови быстрыми, дешёвыми и доступными без врачей. В 2003 году она основала стартап, позднее переименованный в Theranos, и быстро стала любимицей Силиконовой долины, собрав вокруг себя легендарный совет директоров и статус самой молодой «самосделанной» миллиардерши.

Сердцем истории было обещание: десятки лабораторных тестов по одной капле крови из пальца, на компактном приборе Edison. Холмс уверяла инвесторов, СМИ и партнёров (Walgreens, Safeway), что технология уже работает с точностью классических лабораторий. На практике же значительная часть анализов выполнялась на обычных коммерческих аппаратах, часто с разбавленными образцами, а собственные приборы давали нестабильные и опасно неточные результаты. Компания фальсифицировала демонстрации, подменяла результаты в отчётах и ссылалась на «секретность», когда эксперты просили показать данные.

«Разве не стоит миллиона рублей вера в человечество?»

Сэм Бэнкман-Фрид – ребёнок академической элиты: родился в 1992 году в Стэнфорде в семье профессоров Стэнфордской школы права, окончил MIT, прошёл через проп-трейдинг в Jane Street и движения «эффективного альтруизма». В 2017-м он создаёт крипто-хедж-фонд Alameda Research, в 2019-м – биржу крипто-деривативов FTX, быстро ставшую одним из крупнейших игроков рынка с более чем миллионом пользователей по всему миру.

Официальный образ – гениальный математик-альтруист, который «зарабатывает, чтобы отдавать». На практике ключевая схема строилась на полном смешении денег клиентов FTX и собственных средств Alameda. По версии обвинения, FTX тайно перенаправляла депозиты клиентов в Alameda через скрытые «дыры» в коде, а та использовала их для высокорискованных сделок, погашения собственных убытков, покупки недвижимости на Багамах, кредитов инсайдерам и рекордных политических пожертвований.

Чарльз Понци родился в 1882 году в Италии, в семье, которая когда-то была зажиточной, но к его юности обеднела. Как и многие итальянцы того времени, он эмигрировал в США «за мечтой», перебивался случайными заработками, провалился в учёбе, поработал в банке в Монреале и там впервые увидел, как владелец закрывает дыру в балансе за счёт денег новых вкладчиков. По сути, он изучил схему «грабь Петра, плати Павлу» ещё до того, как придумал её собственную версию.

Афера родилась на стыке бюрократии и послевоенной инфляции. Понци заметил «неэффективность» в системе международных ответных почтовых купонов (IRC): их можно было закупать дёшево в странах с обесценившейся валютой и обменивать на более дорогие марки в США. На бумаге арбитраж выглядел законно и почти гениально. Понци обещал инвесторам 50% за 45 дней или 100% за 90 дней, объясняя доходность именно этим арбитражем. На практике он почти не занимался купонами: деньги новых клиентов шли на выплаты старым, а отчётность и легенда поддерживали доверие.

Бернард Мэдофф родился в 1938 году в Куинсе, в семье небогатых эмигрантов, и к 60–70-м годам прошёл классический путь «американской мечты» — основал в 1960 году брокерскую фирму Bernard L. Madoff Investment Securities, стал уважаемым маркет-мейкером и даже председателем NASDAQ. Его легальный бизнес был вполне успешным, а репутация — безупречной: «человек из обоймы», свой среди крупных домов Уолл-стрит, благотворителей и старых денег.

Параллельно с легальной брокерской деятельностью он выстраивает «закрытое» направление управления капиталом — эксклюзивный фонд для избранных клиентов, куда попадали через знакомых и «фидерные фонды». Именно там и жил главный монстр. Мэдофф обещал инвесторам стабильную доходность 10–12% годовых в любую погоду, объясняя её сложной, но якобы консервативной стратегией опционов и арбитража. На практике же схема была классической пирамидой: деньги новых клиентов шли на выплаты старым, а отчётность фабриковалась задним числом.

История с Романом Новаком и продажей «фейкового TON со скидкой 50 %» — пожалуй, самый громкий криптоскам, о котором сегодня говорят в российских телеграм-чатах. Но фокус здесь не в одном человеке. Продать несуществующий актив на $500 млн невозможно в одиночку — для этого нужна инфраструктура. И, судя по всему, она была.

Модель выглядела почти изящно: менеджеры крупных российских брокеров начали предлагать своим VIP-клиентам «особую возможность» — купить TON со скидкой 50 %, с условием, что продать токены можно будет только через два года, после анлока. Всё подавалось как редкий доступ к закрытому размещению, с намёком на личные связи и внутреннюю информацию. Продавали уверенно, с профессиональной интонацией и ощущением причастности к чему-то большому — вроде сделки, о которой знают лишь избранные.

Позже выяснилось, что Ton Foundation никаких таких продаж не проводила и скидок 50 % не существовало. Это полностью подтвердили официальные представители проекта. Но на тот момент легенда звучала правдоподобно — TON связан с Telegram, а имя Романа Новака (представленного как «друга Дурова») использовалось как гарантия. Добавьте сюда немного дубайского лоска — автомобили, показы, тусовки — и получаете идеальную оболочку для доверия.