Когда Кен Гриффин в конце девяностых смотрел, как рушится LTCM, он не казался человеком, которого это могло напугать. В то время ему было чуть за тридцать, он уже управлял Citadel, но всё ещё носил вид студента, который только что вышел с лекции по математике. Он стоял у терминала, наблюдал, как фонд нобелевских лауреатов теряет миллиарды, и тихо сказал коллегам:
— Если лучшие не понимают, что происходит, значит, правила меняются. Надо менять игру.

Гриффин всегда был осторожным параноиком. После краха LTCM он сделал вывод: выживет тот, кто умеет считать быстрее всех. Он начал нанимать физиков, программистов, специалистов по вычислениям. Там, где другие ставили на интуицию, он ставил на алгоритмы.

К 2008 году Citadel уже был машиной. Но когда грянул мировой кризис, даже Гриффин почувствовал холод под кожей: кредитные рынки замёрзли, фонд потерял почти половину активов. В офисе на Чикагской реке люди ходили как по льду.
Однажды ночью он собрал команду и сказал:
— Мы не умрём. Мы просто будем работать вдвое быстрее.

( Читать дальше )