Друзья, важной новостью прошедшей недели стало заявление Владимира Потанина, что ГМК Норникель и РУСАЛ обсуждают идею слияния двух компаний. По его мнению, это позволит создать «национального чемпиона», а также позволит диверсифицировать акционерный состав и дополнительно приобрести санкционную устойчивость. К слову, перспективы слияния двух компаний неоднократно обсуждались еще с 2007 года, когда контролируемый Олегом Дерипаской РУСАЛ приобрел 25%-ную долю в Норникеле. Теперь эта новость прозвучала довольно неожиданно, учитывая, что именно Потанин на протяжении многих лет подряд отвергал любые идеи по объединению двух компаний. 

Дело в том, что это объединение повлечет за собой очень неоднозначные последствия для Норникеля: если по оценкам аналитиков Русал выиграет от этого объединения, то слияние Норникеля с Русалом значительно ухудшит все его финансовые показатели и при этом не даст каких либо очевидных преимуществ. Чтобы это понять, достаточно вникнуть в бизнес компании.

​​#RUAL

РУСАЛ — ведущий мировой производитель алюминия с долей глобального рынка в 5,8% и один из крупнейших мировых производителей глинозема с долей 6,5% рынка. Группа также производит продукты с высокой добавленной стоимостью, такие как алюминиевая катанка для проводов и колесные диски, фольга и упаковочные материалы, алюминиевые порошки и алюминий высокой частоты.

Также РУСАЛ владеет 27,82% акций ГМК «Норникель», рыночная стоимость пакета составляет ~$14,8 млрд. Кроме этого, в портфеле РУСАЛа находятся активы по добыче и продажа каменного угля, а также производство электроэнергии. Это наиболее не экологичный сегмент бизнеса, который РУСАЛ намерен выделить в отдельную компанию, чтобы стать более экологичным.

Причины просты: западные потребители доплачивают за «зеленый» (низкоуглеродный) алюминий так называемую премию, размер которой сегодня достигает ~$50 за тонну металла. Чтобы соответствовать низкоуглеродному критерию, на производство одной тонны алюминия выбросы СО2 должны быть менее 4,5 т. Более того, с 2023 года ЕС вводит так называемый “углеродный налог”, что грозит серьезным снижением маржи для продукции с высоким углеродным следом.