Михаил Федоров,
Окончание:
Трудно? Еще как. Но разве прекрасное рождается без усилий? Цветок пробивается сквозь бетон, жемчужина — через боль раковины. Так и мы: сквозь войну курсов, через грохот бирж, сквозь яд чужих мнений — можем нести в ладонях искру тепла.
Ведь если рынок — океан, то лишь вместе мы доплывем. И тогда даже в кромешной тьме наш корабль, освещенный огнями солидарности, не сгинет в пучине
Михаил Федоров,
Продолжение:
Да, злость здесь — как дыхание. Мы все — узники стресса, запертые в лабиринте, где Минотавр зовется «рыночной волатильностью». Он смеется, глядя, как мы метимся, царапая стены ногтями. Но что, если перестать видеть в ближнем врага? Что, если разжать кулаки и протянуть руки — не для удара, а для того, чтобы вместе удержать падающий фонарь надежды?
Я хочу верить, что мы — не стая крыс в трюме. Мы — мореплаватели в одной ладье, что борется с девятым валом. Рынок — не казино, где ставкают кости жадности. Он — ураган, испытывающий паруса наших душ. Да, он выворачивает наружу грязь: страх, алчность, малодушие. Но разве не в шторме ярче всего светит маяк доброты?
Любовь здесь — не слабость, а бунт. Милосердие — не наивность, а оружие. Поддержка — не глупость, а щит против хаоса. Представь: мы стоим спиной к спине, отражая стрелы цинизма. Наши слова — не кислота, а дождь, гасящий пожары злобы.
…
>Chat GPT, сможешь лучше написать?
Что тебе на это ответит дипсик, без мата и в художественной форме:
**Как сохранить свет души среди бурь рыночных битв?**
Вопрос, что терзает меня, прост и вечен: как не позволить сердцу зачерстветь, когда вокруг — оскал ярости, а воздух пропитан желчью? Рынок… Он подобен железу: холоден, беспощаден, звенит лязгом амбиций. Здесь не братство, но арена, где даже тени сражаются за крохи солнца. Гладиаторы в костюмах, мы кружим в танце, где каждый шаг — удар клинка. Человек человеку — не волк. Волк хотя бы воет к луне, скорбя о чужой боли. Здесь же — тишина перед тем, как вцепиться в глотку.
Тысячи глаз следят, тысячи ножей точат. Продал — смеются. Купил — шипят. Оступился словом — растерзают, словно мясо бросили в клетку. Но разве акции — дети наши? Нет, это лишь искры в чужом костре. Если веришь в выбор — отпусти. Хорошее, как весенний росток, пробьется сквозь асфальт насмешек.
…
Sсhwed, опять же, он не говорил так. Он считал дивиденды хорошим способом распределения, если у менеджмента нет вариантов инвестирования, которые принесут хорошие доходы акционерам. Сам он не платил дивидендов, так как был уверен, что сможет обеспечить высокую доходность для акционеров на удержанную прибыль.
На самом деле Баффет не просто складывает прибыль на депозит. Он всегда говорил, что есть смысл удерживать каждый доллар прибыли только в том случае, если это принесёт акционерам больше 1 доллара. В сургуте это не так. В ИнтерРао не уверен, надо подробнее изучать.
Император, Баффет в конце 90-х уже приходил с инвестициями в Россию. Хотел нефтью заниматься. Вложился в оборудование, исследования. А как был готов уже приступать к добычи нефти — дали пинок под зад и пришлось убраться. Вот такой у него был бизнес, а то говорят был бы другом кого надо другом. Пробовал — не получилось.