Также читаем интересно- smart-lab.ru/blog/233073.php
поместили данный материал в оффтоп)))

Начинается 2015 год, а мировая экономика по-прежнему ослаблена. Возможно, в США отмечаются некоторые признаки восстановления, однако Еврозона рискует оказаться в рецессии вслед за Японией, а развивающиеся рынки обеспокоены тем, что их стратегии роста за счет экспорта сделали их уязвимыми перед стагнацией за рубежом. Поскольку мало что говорит о возможном улучшении в этом году, политикам следовало бы разобраться в тех факторах, которые лежат в основе вялой динамики мировой экономики – а также в предпосылках дальнейшего ослабления. По словам Кристин Лагард, главы Международного валютного фонда, нас снова ждут «посредственные показатели». Считается, что темпы роста недопустимо низкие по сравнению с потенциалом, и что для его ускорения можно сделать гораздо больше, особенно с учетом того, что некоторые крупные экономики заигрывают с дефляцией. Традиционные рекомендации требуют проведения инновационных валютных интервенций, сопряженных с постоянно растущим списком акронимов, а правительствам рекомендуется тратить на такие «очевидные» потребности, как инфраструктура. Многие признают необходимость проведения структурных реформ, но они обычно считаются болезненными, и, возможно, ведут к сокращению темпов роста в краткосрочной перспективе. Поэтому основная ставка делается на монетарные и фискальные стимулы – в максимально возможном объеме, учитывая пагубное влияние больших долгов.

Мы живем в опасное время. Как только нам кажется, что наступила какая-то определенность, происходит что-то, заставляющее нас чувствовать себя так, как будто у нас выбили почву из-под ног. Действия и события часто взаимосвязаны, и то, что происходит на одном уровне – оказывая влияние на одних людей, государства, секторы экономики и компании любого размера – может сказаться и на других.
Наглядный пример — недавние теракты в Париже: они коснулись не только семей или друзей жертв, и даже не только жителей Франции. Последствия произошедшего ощущаются по всему миру, и они и дальше будут влиять на государственную политику, тактику предвыборной борьбы, свободу слова в СМИ и т.д. далеко за пределами Европы. Теракты произошли тогда, когда мир традиционно пытается понять, что будет в следующем году – чтобы предсказать грозящие людям риски, возможности, которые могут возникнуть, и трудности, которые нужно будет преодолеть. Но что можно сказать о долгосрочных рисках? Говорят ли события, подобные терактам в Париже, о невозможности их спрогнозировать? Или эти теракты отражают именно тот вид риск, который должны выявлять долгосрочные прогнозы?