В октябре восемьдесят седьмого Пол Тюдор Джонс не выглядел как человек, который собирается заработать состояние на чужой панике. Он просто сидел в своём офисе в Гринвиче, в полосатой рубашке и с тем самым спокойствием, которое бывает только у тех, кто уже знает, чем всё кончится.

За несколько месяцев до этого он буквально одержимо смотрел на графики — пытался найти аналог в истории. И нашёл: 1929 год. Та же структура, те же углы, тот же самодовольный рынок. Он показывал своим аналитикам старые вырезки из газет и говорил: «Смотрите, это тот же рисунок. Мы стоим на краю». Никто особенно не верил. До тех пор, пока он не начал открывать короткие позиции по S&P, почти на всё, что шевелилось.

19 октября, когда началось обвальное падение, Джонс уже был в игре. Рынок рушился, брокеры орали в телефоны, компьютеры глючили. Он стоял посреди офиса и следил за цифрами, как капитан, наблюдающий шторм через бинокль. Когда S&P за один день рухнул на 20 %, Джонс не дрогнул. Он просто кивнул ассистенту и сказал: «Закрываем половину. Остальное пусть катится вниз».

( Читать дальше )