1. За время, которое вы у власти, Россия получила от продажи нефти более двух триллионов долларов. Почему при такой прибыли российская провинция до сих пор живет за чертой бедности?
2. Не кажется ли вам, что 15 лет — более чем реальный срок для того, чтобы страна слезла с нефтяной иглы? Почему этого не было сделано?
3. Почему в странах Европы, которые вынуждены покупать газ у нас, процент людей, не имеющих возможности пользоваться газом, ниже, чем в России?
4. Зачем вы часто обещаете то, что не можете осуществить? Обещали снижение ставки по кредитам до 6 процентов — не выполнили. Обещали не изымать пенсионные накопления — не выполнили. Обещали, что тарифы ЖКХ вырастут не больше, чем на 6 процентов — не выполнили. Просто по-человечески: зачем?
5. Не кажется ли вам дикостью тратить миллиарды долларов на проведение олимпиад и чемпионатов мира, в то время как раковым больным негде лечиться, а на тяжело больных российских детей деньги собирают всем миром? Неужели спортивные шоу важнее? Каких целей вы хотели достичь, подписывая закон «Димы Яковлева» и закон о запрете обезболивающих? Достигли ли вы этих целей? Знаете ли вы, что многие онкобольные вынуждены теперь заканчивать жизнь самоубийством из-за непереносимых болей?
Вслед за черным понедельником пришел черный вторник, а в неделе, если не путаю, пять рабочих дней. Поэтому свежие новости столь пугающе однообразны, и в обменниках спешно закупают пятизначные табло, и вице-премьер Голодец сулит россиянам неминуемую бедность, и легендарный Игорь Сечин, сказочно обогатившийся вопреки прогнозам вице-премьера, так взволнован, словно в последний раз опустошает казну, и количество первосортных шуток в российских блогах по этому и другим поводам зашкаливает за все мыслимые пределы.
Вслед за черным вторником приходит юмор до того черный, что известный «Квадрат» Малевича разглядываешь с каким-то неожиданным чувством, проницая в нем внутренним оком зримые черты современности. Желтое солнце, голубые волны, белый пароход. Правда, море опять-таки Черное.
Ну да, Крым. Главная беда ведь заключается не в том, что цена Крыма высока. Главная беда заключается в том, что цена Крыма неизвестна. Причем никому из участников конфликта, который начинался как локальная оккупационная война, развивался по законам войны холодной, а теперь оборачивается катастрофой. Для России как минимум, но вообще масштабы этой беды предсказать пока трудно.