24.12.2017 18:29. Почти все нефтеперерабатывающие заводы Венесуэлы остановлены, продолжают работу только два – “Амуай” и “Кардон”. Об этом заявил руководитель профсоюза работников нефтяной промышленности страны Иван Фрейтес.
Таким образом, по его словам, в Венесуэле практически прекратилось производство бензина, особенно с высоким октановым числом. Фрейтес подчеркнул, что даже еще работающие НПЗ “производят нефтяные отходы, которые затем по низким ценам продают в США, потому что самостоятельно не могут произвести переработку сырья”.
“Если в PDVSA кризис, то виноваты в нем не санкции Трампа и Обамы, – уверен глава профсоюза. – Ответственность лежит только на Николасе Мадуро, Уго Чавесе и тех коррупционерах, которые управляли PDVSA, как им хотелось”.
Венесуэла впервые публично признала наличие криминальных проблем в национальной нефтяной компании Petróleos de Venezuela в середине прошлого года. Как тогда сообщало агентство Reuters, венесуэльская госкорпорация занялась внутренним расследованием фактов коррупции при заключении ряда контрактов.
На эти и другие вопросы «РГ» отвечает президент Союза нефтегазопромышленников России, член Совета директоров компании «Транснефть» Генадий Шмаль.
В начале октября, в ходе Российской энергетической недели глава Сбербанка Герман Греф сделал сенсационное заявление, что век нефти закончился, и в ближайшее время ее цена упадет до 8-9 долларов за баррель. Генадий Иосифович, а как вы считаете, долго нефть и газ еще будут доминировать в генерации?
Генадий Шмаль: Думаю, что долго. Кстати, буквально через несколько дней после заявления Грефа на X Евразийском экономическом форуме в Вероне было высказано предположение, которому я склонен верить больше, что минимум до 2040 года углеводородное топливо останется одним из основных источников энергии. Я посмотрел на эту тему прогнозы самых разных организаций, в том числе минэнерго США. И если сейчас нефть, газ и уголь в топливно-энергетическом балансе мира занимают 89 процентов, то в 2040 году, по прогнозам, будет примерно 79.
Поэтому говорить сегодня о том, что эра нефти закончилась, неправомерно. И давайте вспомним знаменитую фразу Дмитрия Ивановича Менделеева: нефть не топливо, топить можно и ассигнациями. Пусть даже доля углеводородов в генерации со временем снизится. Но роль нефти как сырья для производства химической продукции будет только расти, равно как и газа. А в этом отношении Россия, к сожалению, очень серьезно пока отстает. Например, Китай за последние 20 лет создал мощнейший свой химический сектор с объемом производства почти в полтора триллиона долларов. У нас же этот показатель колеблется между 70 и 80 миллиардами долларов. Поэтому, повторюсь, роль углеводородов должна и будет возрастать. И развитие нефтехимической и газохимической отраслей может быть драйвером роста всей нашей экономики.
После недавних событий в Саудовской Аравии стоимость нефти поднялась. Кстати, какую цену за бочку вы считаете оптимальной для России?
ГШ: На мой взгляд, дело не только в Саудовской Аравии. Просто события там лишний раз показывают, что малейшее изменение ситуации в мире сразу же влияет на ценовую характеристику нефти. И, к сожалению, четкую зависимость цены нефти от тех или иных событий проследить невозможно.
В принципе цена в 64-65 долларов для России достаточно комфортная. Она даже выше той, что предусматривал бюджет на будущий год. Хотя справедливой была бы стоимость 80 долларов за бочку. Дело в том, что примерно треть всей нефти сегодня добывается из трудноизвлекаемых запасов и на шельфах, и ее себестоимость в несколько раз выше, чем у сырья из традиционных месторождений. Например, в Канаде извлеченная из нефтеносных песков нефть имеет себестоимость около 50 долларов за баррель. В России тоже есть ряд проблем, связанных с трудноизвлекаемыми запасами, где себестоимость значительно выше среднего (6-7 долларов) значения. Плюс не надо забывать про налоги. Поэтому цена 80 долларов за бочку была бы приемлемой и справедливой как для добывающих стран, так и для потребителей.
На ваш взгляд, долго ли бюджет РФ будет зависеть от нефтяных доходов? И так ли это страшно, как принято считать?
ГШ: Думаю, что лет двадцать точно. Потому что структурной перестройки экономики не произошло. Что взамен углеводородов мы можем поставить на мировой рынок? Сейчас нефть и газ заполняют наш бюджет на 40 процентов. А если взять уголь и электроэнергию, то будет 43-45 процентов. 60-65 процентов валютных поступлений в страну опять-таки дают нефть и газ.