Уроборос (Uroboros) — мифологический персонаж, встречающийся в алхимических трактатах, в виде змеи, заглатывающей свой хвост. Как символ, уроборос предполагает первичное состояние, подразумевающее темноту и саморазрушение, равно как и плодородность и творческую потенцию. Он отображает этап, существующий между описанием и разделением противоположностей. В рамках глубинной психологии трактуется как базовый архетип, символизирующий доисторическое — служащее началом человеческой индивидуальности — единство мужского и женского, положительного и отрицательного, когда Я погружено в бессознательное, из которого еще не отдифференцирован сознательный опыт. В аналитической психологии понятие уробороса используется в качестве основной метафоры для обозначения ранней стадии развития личности: — инстинкт жизни и инстинкт смерти не установлены в своих очертаниях, равно как и любовь и агрессия; — половая идентичность не оформлена; — нет разницы между едящим и накормленным, есть лишь вечно пожирающий рот. В известной степени это составляет большую часть психической жизни младенца, и эта стадия развития характеризуется как уроборическая.

Парикмахер подстригает трейдера.
— Ну как дела на бирже?
— Да, ничего нормально… через пару минут
— Ну как у вас на бирже дела-то?
— Да нормально, спасибо… еще через пару минут
— Ну чего там на бирже, как?
— Да что Вы меня все одно и тоже спрашиваете?!
— Понимаете, когда я Вас об этом спрашиваю, у Вас волосы дыбом встают, стричь удобнее. +++++

Замучила мужика жизнь – с работы уволили, жена ушла, денег нет, короче, спивается помаленьку и встречает как-то своего преуспевающего одноклассника, и берет он его на работу. В первый рабочий день мужику говорят:
— На тебе чек, перейди через дорогу в банк и получи $40.000.
Тот приносит $40.000, друг отсчитывает ему из них $20.000:
— На, – говорит, – за сервис.
И так каждый день. Мужик купил машину квартиру, подниматься начал,
а сам день ото дня все смурнее и смурнее. Его друзья и спрашивают, что, дескать, такой грустный? Он и говорит:
— Понимаете, в банк я хожу один, а делим-то мы на двоих.