В КГБ после аварии совершенно официально, но под запретом распространения  сотрудникам доводилась информация расследования, в которой говорилось, что  это был не «плановый эксперимент», а ускоренная остановка реактора, применявшаяся персоналом неоднократно с целью сокращения рабочего времени. Такая остановка противоречила правилам эксплуатации, но «до поры до времени сходила с рук».

И еще одно событие 1986-го, уже коснувшееся меня. Будучи куратором лаборатории при Украинской Академии наук, я должен был дважды в год в мае и октябре ездить в Киев и принимать отчеты о проделанной работе. Так вот, в мае 1986-го руководство управления приняло решение, что отчет пройдет не в Киеве, а в Москве. В октябре 1986-го я уже по традиции поехал в командировку в Киев.