Среди трейдеров есть два широко распространенных мифа о рынке производных бумаг: миф «маркет-мейкера» и миф «спроса/предложения».
Я думаю, эти мифы идут от опыта работы на неразвитом рынке.

Цена производного контракта (дериватива) находится в зависимости от изменения стоимости актива (БА), лежащего в основе этого дериватива, а НЕ от волюнтаризма маркет-мейкера. Это просто. Мера этой зависимости от цены БА может быть разной, но для дериватива эта зависимость — главный фактор, определяющий его цену.

Работая с коллегами на высоколиквидных фьючерсах и на фьючерсных опционах, я невольно отмечаю у них устоявшиеся привыки мышления, которые никак не связаны с формированием цен на деривативы. Трейдинг — занятие мыслительное, от образа мыслей, от понимания процесса зависит все. Когда трейдер не понимает механизм формирования цены бумаги, которую он торгует, то он не понимает процесса работы с этой бумагой и создает для своих денег дополнительный риск — риск невежественного трейдера.

Что бы вам ни говорили о фьючерсах «представители фьючерсных брокеров», но мы тут все спекулянты, а спекулянты работают с бумагами на товарно-сырьевом рынке, а не с товарами. Фьючерсные контракты — это бумаги, то есть полностью обратимые стандартизированные обязательства с очень низкими издержками. Для спекулянта важно понимать нюансы торговли с этими бумагами.

Схематично устройство биржи можно представить таким образом.
СМЕ — это в настоящее время (раньше это была НКО) коммерческая корпорация, СРО, члены которой (физические лица) являются ее акционерами. На товарно-сырьевой бирже есть три вида членов.
Первые

( Читать дальше )

Например, канцлер Германии фрау  Меркель. Ясно же, что развернуть свою риторику против России летом прошлого года ее заставил не сбитый Украиной малазийский Боинг.

У Меркель нет другого выхода. Вряд ли она не понимает того, что говорит Сара Вагенкнехт.


Понимает все Меркель, но ее позиция — это положение рабыни, невольницы. Даже военные базы в Германии не так страшны, как другое оружие США — информационное. Информационно можно уничтожить любой банк. Достаточно начать писать и предъявлять претензии, подавать иски, взыскивать недоплаченные налоги, обвинить в использовании подставных фирм в отмывании денег, в сговоре, в манипуляции информацией, ставками… Все это банки делают. И это делает мир финансов управляемым, банки сговорчивыми, делает сговорчивыми канцлеров.
Если начать разрушать банк, то станет падать капитализация, начнутся проблемы с наличностью, с займами, кредитами, инвестициями, с денежными потоками… А когда на банке завязана экономика страны, и от этого банка тянутся нити к другим банкам и финансистам, политикам, бизнесменам, да и просто людям, вкладчикам — это их благополучие, то поневоле станешь сговорчивой и уступчивой: из множества зол выбираешь наименьшее. 

( Читать дальше )

По иронии судьбы он бодро и весело смотрит на бульвар своего имени под окнами Министерства Обороны, а не Московского Университета, почетным профессором которого он являлся, и не фондовой биржи, к которой он безусловно имеет прямое касательство. Опять по той же самой иронии два его памятника  расположены на расстоянии каких-нибудь 300 метров друг от друга: на одном он скорбный, изнуренный душевными муками, а другом бодрый и веселый  в расцвете сил… Два лица жизни, две крайности бытия, между которыми пролегает человеческое счастье. В этих крайностях весь Гоголь. «Нет у нас автора страшнее и кошмарней Гоголя. Нет писателя, который бы так еще заставлял Россию смеяться,» — писал Андрей Синявский.
По другой странной иронии жизнь и смерть Гоголя имеет ряд перекличек с другим гениальным русским и советским писателем Михаилом Афанасьевичем Булгаковым, который очень любил Гоголя. Гоголя трудно не любить. Нужно быть совсем нечувствительным к литературе и к словесности, чтобы быть в стороне от Гоголя. И в прозе Булгакова гоголевщина просматривается повсюду. Это делает Булгакова еще прекраснее.  Мистика в том, что оба эти писателя имеют один надгробный камень или два разных, но выгдядевших, как один.

( Читать дальше )

Акции биотехнологических ETF растут и за пять месяцев рост этот превысил 40%. Человечество плотно и крепко сидит на пилюлях. Многие люди уже без талеток не живут. Это уносит цены на графиках фондов и отдельных компаний в заоблачную высь. Вот график IBB — ETF iShares Nasdaq Biotechnology за все время существования фонда.

Видно, что от уровня 86 в 2011 году цена устремилась на 375 и оттуда отбилась в пятницу.

( Читать дальше )