Человеческий индивид и его поведение, человеческий социум и процессы в нем — следствие и проявление более глубинных, основополагающих процессов — физических, химических, биологических, эволюционных.

Индивидуальное поведение определяется наследственностью и внешней средой, социальное поведение — ровно тем же самым. Наследственность раскрывает наш физический и психологический потенциал в зависимости от внешних раздражителей, то есть условий внешней среды. Потенциал может быть большим, но средовые факторы могут быть недостаточными или неподходящими для его реализации.

Именно поэтому рассеянное знание, неопределенность и конкуренция, как принцип упорядочивания и нахождения наиболее эффективного состояния, — наиболее благоприятные факторы развития.

Социальные науки в современном мире — это всего лишь способ «поплавать на поверхности». И, конечно, в столь вакуумной «жизни в пробирке» есть смысл, свои закономерности и каузальности. Однако такой автономный, самодостаточный анализ социального взаимодействия и индивидуального поведения, основанный на эндогенных процессах, не имеет реальной каузальной основы, а значит, он ложен.

Объективный анализ и выводы в отношении социального взаимодействия и индивидуального поведения могут быть релевантными и более или менее объективными, когда основываются на естественнонаучной диалектике — физике, химии, биологии, формальной вертикально-иерархичной или горизонтально-ассоциативной логике. В противном случае все общественные науки превращаются в «вещь в себе» и становятся натуральным шаманством.
Они приобретают логику религиозного понимания действительности, т.е.
самообмана, где событие или явление оцениваются и объясняются через призму корреляций и выводимых из них ложных закономерностей в полной зависимости от качеств или выгод наблюдателя или участника, осознанных или неосознанных, эмоциональных или материальных, индивидуальных или общественных.

Современные комментаторы в общественных науках склонны к таким умственным фокусам, как разбор и анализ социальных процессов через призму установления закономерности этих процессов и привязка полученных выводов к максимам, которые были сформированы этими самыми закономерностями!!! То есть причина фактически эквивалентна следствию или его комбинациям. Это логический абсурд, поскольку любые разнородные или сложносоставные части целого, обладая определенными свойствами, при различном взаимодействии могут образовывать и вырабатывать принципиально новые свойства целого, которые отличны от индивидуальных свойств самих частей. Это называется эммерджентностью, которая является основным принципом формирования и изменения материи, начиная с Большого взрыва или сотворения сущего Богом, вне зависимости от материального или метафизического генеза «начала начал».

Современные социальные эксперты предлагают нам фактически альтернативный способ познания — аддиктивность, где свойства целого являются сложенным набором свойств частностей. Но в таких аддиктивнвх импликациях нет понимания природы вещей — субстанционального диалектического анализа, где причина не есть следствие. Здесь все упирается в сложение, а не произведение. В итоге все социальные науки превращаются в карго-культ, когда туземцы конструируют образ самолёта из дерьма и палок в надежде на выпадение еды из его чрева. В худшем же случае это перерастает в религиозный экстремизм.

Не беря, однако, худший случай как базис, вполне можно констатировать, что тотальное большинство социальных аналитиков, будь то социологи, политологи, экономисты, историки и культурологи, не основывают свои умозаключения и выводы на природе вещей, т.е. физике, химии, биологии. У них природа вещей — это закономерность явлений, то есть корреляция, фактически заменяющая каузацию. Для них социальное или индивидуальное поведение и его формы — это самодетерминированные процессы, где они не видят и не изучают реальные причинно-следственные связи: место причин занимают предшествующие следствия.

Никто не хочет смотреть действительно вглубь, определяя субстанциональную причинность: это долго, сложно, требует кросс-предметного аналитического ансамбля, а самое главное — это трудно объяснить в двух словах и на пальцах «широкой общественности».

В итоге упрощения загоняют нас в ловушку когнитивного конформизма, где мы сами «обманываться рады»: так проще, яснее и определеннее. Мы сами, в отличие от ослов, привязываем себя к наиболее удобному «ментальному» столбику. Но ослика привязывает хозяин, а мы себя — сами.

Находясь, таким образом, постоянно в последствиях ложных импликаций, объясняя с их помощью действительность и выстраивая социальную и любую другую экзистенциальную парадигму, мы строим замок из песка — практически в прямом смысле. Если мы консенсусно соглашаемся с глупостью или ложью, то глупость или ложь становятся для нас установленной истинной или, как минимум, фактическим бенчмарком, точкой отсчёта. А в этом случае все наши последующие действия и мысли будут адекватны бенчмарку, то есть глупыми или ложными.

Тому примеров — великое кол-во. Социализм, коммунизм, нацизм, фашизм, империализм — самые невинные социальные проявления этого истинного зла: подмены причин следствиями.

К сожалению, в нашем мире Каузация все больше равна Корреляции. Так легче жить, но — только сегодня. В такой парадигме интеллектуальной деградации ваше потенциальное завтра будет хуже чем сегодня, как бы вы себя ни обманывали в этом сегодня.

Напомню, что интеллект — это способность выстраивать причинно-следственные связи и принимать решения, базируясь на них, а не на иных адаптационных преимуществах. Чем эти связи длиннее и шире, тем более интеллектуально существо и тем скорее оно усвоит соответствующие прогрессивные признаки в каждом из большинства своих членов.

Безусловно, интеллект — не единственный, и не факт, что лучший, инструмент видовой и индивидуальной средовой адаптации и количественного расширения. В конце концов на Земле большое кол-во организмов, имеющих другие адаптационные инструменты, которые сделались куда более успешными, нежели люди.

Однако в нашем «мире» интеллект, как инструмент, — важнейшая адаптационная функция. И надо заметить, что люди пользовались этой функцией весьма успешно, став доминирующим хордовым животным на планете — и по кол-ву занимаемых экологических ниш, и по степени влияния на другие организмы.

Развивая свою главную адаптационную способность, люди стали стремится от корреляций к каузациям, как способу получения большего конкурентного преимущества и развития своего адаптационного инструмента. Именно этот навык позволил людям максимизировать полезность своего адаптационного инструмента, подчиняя все прочие эволюционные изменения этому прайм-фактору.

Когнитивный конформизм, и, как одно из следствий — религиозное верование в «закономерность следствий», будучи прото-интеллектуальным, полезным, но атавистическим навыком, находился все это время в беспрерывном конфликте с развивающимся каузальным мышлением. Время от времени эти тенденции дополняли друг друга. Таким образом развивался не только материально — технический прогресс, но и психоэмоциональная часть индивидуальности, «осознанная личность», которая постоянно ставит вопросы и ищет наиболее каузальные ответы. То есть усложнение сознания и постоянное стремление убежать от корреляций к каузациям – это фактически адаптационный инструмент получения глобального биологического преимущества — естественный эволюционный процесс для человеческого вида и не только для него.

Но, к сожалению, случаются циклические спады, когда человечество или определенная популяция предпочитают использовать иные адаптационные инструменты для развития своего преимущества. И беда таких интенций в том, что иные, кроме интеллектуального развития, способы приспособления для человека невозможны в той среде, которая сложилась благодаря этому самому антропогенному фактору. Развитие любого иного адаптационного признака — это либо деградация относительно приобретенных признаков, либо изменение самой среды, благодаря которому изменяются и признаки.

Человечество находится на запредельном уровне защищённости и одновременной экспансии во все экологические ниши. В такой среде любое скатывание в архаизм — упрощение мышления, то есть снижение интеллектуальных затрат, дегуманизация, рост агрессии, и прочие «архи»-процессы — это потеря того преимущества, которое позволило нам стать теми, кто мы есть в той среде, которую мы сами создали! В противном случае преимущество уйдет, и поменяется сама среда, где нахождение новых адаптационных базисов и преимуществ займет время, их суть и конфигурация могут быть ужасны (с нашей нынешней точки зрения), и успех не очевиден.

В каком-то смысле мы находимся в колее своего прогресса, то есть усложнений. Но развитие — единственный залог поградации. Любой откат — это смерть.

Так давайте изучать природу вещей и быть сложными, а не плавать на поверхности и верить в чудеса. Айфон в вашей руке — прямой стимул к развитию, а также свидетельство того, как нам нужна сложность.

А потому не стоит доверять излишнему антропоцентризму в рассуждениях о судьбах стран и людей. Да и в целом не доверяйте антропоцентристам: экономистам, политологам, историкам, культурологам, попам, и особенно — журналистам! Используйте их эгоистично. Верьте биологам и физикам.

Ваш экономист — биолог — P.T.

Автор — приглашенный научный сотрудник Stanford Institute for Economic Policy Research (Stanford University), портфельный менеджер BlackRock (UK), колумнист WallStreet Window, Mises Institute, Eurasia Review.




СУБЪЕКТИВНЫЙ АЛЬТРУИЗМ.

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ В ОБЪЯСНЕНИИ АЛЬТРУИЗМА.

I.


Организмы выживают и продолжают жизнь. Для продолжения жизни организмы должны отправлять свои гены в будущее. Для отправки своих генов в будущее необходимо иметь возможности и условия это делать. Для создания возможностей и условий продолжения жизни организм должен уметь делать две вещи: быть адаптированным к окружающей среде — противостоять угрозам и использовать возможности — и уметь конкурировать внутри вида или популяции. Как вид организм конкурирует с окружающей средой, как индивид — с другими представителями вида.

Социальные организмы и организмы, занимающие высококонкурентные уплотненные экологические ниши, конкурируют, в основном, внутри своей видовой принадлежности, между собой (r-стратеги). Виды несоциальные, где конкуренция внутри вида мала, но при этом велико давление со стороны внешней среды и других видов — фокусируют конкуренцию на индивидуальной адаптации к среде и межвидовой конкуренции (к-стратеги). Часть видов являются гибридными в этом смысле.

( Читать дальше )

Текст ниже — перевод текста автора для ряда западных изданий, ещё не опубликованный. Завтра будет опубликован, кому интересно, ссылки вставлю.


В поведении есть две базовые основы: биология, как внутренний, эндогенный определяющий фактор поведения человека и сообществ, и экология — как экзогенный формирующий фактор поведения и человека и сообществ. Два эти фактора расщепляются на множество составляющих и их групп. Например, биологический фактор включает в себя генетическую конфигурацию, гормональный профиль и пр. Экологический фактор объединяет в себе адаптацию к окружающей среде, социальные процессы, обмены благами и т.д. К тому же оба эти базиса и их составляющие находятся в постоянном взаимодействии, определяя, наконец, человеческое поведение и его вариативность. Это же касается и общества, как социальной общности: упомянутые факторы, в итоге, формируют правила, нормы и процессы в социальном сообществе. Все вышесказанное касается не только человека, но и любых биологических организмов.

( Читать дальше )

Автор — приглашенный научный сотрудник Stanford Institute for Economic Policy Research (Stanford University), колумнист Mises Institute (US), портфельный менеджер BlackRock (UK)

Перепост текста автора от конца декабря 2021 года… И вновь — в топку «патриотического» настроения…

1. Чем меньше пространство в любом — номинальном и эпистемологическом смысле и чем оно более закрыто для акторства участников группы, тем больше триггеров для конфликта в группе и тем больше конфликтное напряжение. Однако при этом участники группы понимают, что в таком замкнутом пространстве выгоднее гасить амбиции и конфликтные интеракции и стремиться к сотрудничеству. При этом необходимо снижать конфликтное напряжение. Все это делается путем добровольного принятия строгой и вертикальной политической иерархии: глава группы обеспечивает статус-кво и сотрудничество между другими членами, и – выбирается субъект или группа субъектов (немногочисленных) перманентного унижения, что позволяет уронить градус неизбежного конфликтного напряжения.

( Читать дальше )

Автор — приглашенный научный сотрудник Stanford Institute for Economic Policy Research (Stanford University), колумнист Mises Institute (US), портфельный менеджер BlackRock (UK)

Данный текст — перепост недавней статьи автора.
Актуальный лонгрид и напоминание об основах — для «патриотических» выходных...


О ФАКТОРАХ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА И СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ

Для того, чтобы объяснить любые социально-этические и политические процессы и события, следует всегда искать основания в двух направлениях: в биологии и экономике. Человек, как индивид и социальный примат, в любых своих проявлениях — индивидуальных и общественных — обусловлен действиями объективных экзистенциальных законов. Любое “сакральное”, “человеческое” обособление от природы, начиная с метафизических категорий вроде “духа” и “по образу и подобию”, не более, чем попытка объяснить незнание природы. Это вовсе не означает невозможность такой человеческой “особенности”, напротив, данные науки, особенно в области квантовой физики, генетики и нейробиологии, как никогда сближают нас с общепринятыми религиозными догматами и утверждают поразительную точность их объяснений многих сущностных явлений, подтверждают экстерналии особенного человеческого когнитивного развития.

( Читать дальше )

Это будет короткий пост, не похожий на мои обычные посты на этом ресурсе.

В который раз я убеждаюсь в фатальной деградации не только уровня образования, не только в наступившей и очевидной эпистомологической коме, не только в патологических коннитивных искажениях, не только в фактической утрате к способности к критическому сравнительному мышлению так называемых «белых воротничков» и, с позволения сказать «интеллектуалов», составляющих, в том числе, часть аудитории и данного ресурса, — но и в элементарной ментально-эмоциональной примитивизации как масс, так и социально-эклномических процессов, этими массами определяемых

Тут недавно заметил кто-то в комментариях, что я занимаю позицию такого якобы сноба-профессора «оттуда», который учит «папуасов» здесь, как «надо жить»… Очевидно, что я не отношусь к своим публикациям на этом уважаемом ресурсе, как к миссионерству. Мой интерес публиковать здесь переводы своих статей и текстов, публикуемых в США и Европе, в Стэнфорде, Мизес Инститьют, в Като Инститьют, FT и пр. состоит в антрпологическом наблюдении, поскольку антропология — часть научного корпуса инструментария моих академических исследований. И до самого последнего времени, вкупе с этим интересом, я просто хотел разделить мнение с предполагаемо адекватными людьми, занятыми интеллектуальной работой, с, как мне казалось, лучшей частью думающего населения этой необъятной страны…

( Читать дальше )