Россия настолько крупный игрок, что сокращение объема экспорта даже на четверть приводит к такому росту цены на нефть, который вызывает рост нефтегазовых доходов России при прочих равных условиях.
Восьмого марта Президент США Джозеф Байден объявил о запрете на импорт российской нефти, газа и других энергоносителей в США. К эмбарго присоединилась Великобритания и под запрет попали более 11% российского экспорта нефти.
Известно (https://elibrary.ru/item.asp?id=27657147), что прибыль от продажи нефти в зависимости от объема добычи описывается параболой, вершине которой для российских условий соответствует оптимальный объем добычи в 8,4 млн барр./сут. Поэтому сокращение добычи с 11,3 млн барр./сут. до оптимального объема вызовет (https://www.nes.ru/files/pr/malanichev-algebra-i-garmonia-neftjanogo-rynka.pdf) рост нефтегазовых доходов за счет увеличения цен на нефть на 40% из-за возникшего дефицита. Если, конечно, не учитывать существенную скидку на российские сорта нефти, проблемы с логистикой и страховкой.
Удивительно, но рассчитанный оптимальный объем как раз соответствует представлению (https://t.me/technology_vs_geology/892) МЭА о снижении экспорта нефти из России по политическим причинам на 3 млн барр./сут. с апреля текущего года.
Известно, что более 50% инфляции в США и Европе объясняется ростом цен на энергию. По мнению Goldman Sachs, рост цены нефти на 10% приводит к росту общей инфляции в США на 0,2 п.п. и замедлению темпа роста ВВП США на 0,1 п.п. Тогда, ограничение поставок для такого крупного производителя нефти как Россия, носит не экономический, а скорее эмоционально-политический характер. Оно приведет к увеличению инфляции USD на 0,8 п.п. и замедлению роста экономики США на 0,4 п.п.
Впрочем, другие каналы влияния «времени Z» на экономику США, по мнению экономистов ОЭСР, дают (https://t.me/proeconomics/8655) в сумме -0,8 п.п.
t.me/energymarkets/7777