Первая история.

Максим, 48 лет, филолог,  Институт мировой литературы, из Москвы.

Мы с женой и сыновьями уехали в первых числах марта. 

Все были в страшной депрессии, и совершенно непонятно было, зачем читать Платона, Аристофана, когда такое происходит. 

Мы думали ехать в Тбилиси через Ереван, но приехали в Ереван и сразу нам там, с одной стороны, очень понравилось, приятно было очень доброжелательное отношение к нам, и одновременно с этим практически это было удобно, потому что там работали карточки «Мир». И мы решили остаться в Ереване и остались там достаточно надолго, до лета.

В Ереване мы пробыли числа до 10 июля. Мы одновременно с этим еще получили израильское гражданство: мы в начале мая ездили на две недели в Израиль, чтобы получить гражданство. И, в принципе, я рассматривал для себя возможность остаться в Израиле, и мой старший сын тоже про это думал. Но с работой там совсем не получалось у меня. Поэтому, получив гражданство, мы назад вернулись в Армению.

«Пить» в суфийском смысле «жить» и как трагедия переходит в карнавал.

Сегодняшняя программа концертов Гребенщикова делится на две части. 

Первая явно откликается на сегодняшнюю обстановку и состоит из мрачных, тяжелых в эмоциональном смысле песен. 

Вторая — выход к свету. 

И, первая часть выглядит убедительнее, это законченное решение, а во второй, ярмарочной, многое можно менять местами, и песни не все столь обязательные. Получается, что про плохое говорить легче.

— Так выстроилось само собой. 

Первая часть — трагедия, вторая — возвращение в карнавал. И я этому очень рад. Я читаю много комментариев из обеих стран, особенно из «той» страны, что сейчас не время для радостных песен. «Не время, товарищ, война».

31 октября Путин заявил о завершении частичной мобилизации. 

Вслед за этим в Россию постепенно потянулись люди, ранее решившие скрыться от призыва в армию за границей. 

Что говорят вернувшиеся в Россию: многие не верят обещаниям политиков и опасаются «второй волны», но все же они — снова в РФ. Почему?

(Подробнее: Вторая волна мобилизации возможна сразу после Нового года, или даже перед. Для решительных операций людей может не хватить dzen.ru/video/watch/63831f080892cd64e7fed1e5?t=3 )

Две истории.

История первая. 

Александр, 45 лет, улетел в Душанбе, столицу Таджикистана, 12 октября.

Решил посмотреть, как там вообще дела обстоят. 

Посмотрел — не очень понравилось: довольно тоталитарное государство, в котором нет свободы слова, правят силовики.

Первая мировая война сильно повлияла на писателя, в своих дневниках он писал, что ощущает душевную и умственную тупость, слабость и литературное бесплодие. 

Война и Февральская революция принесли Бунину великое душевное разочарование, он ощущал, что вскоре случится крушение России, и не представлял, как дальше жить в этой стране, хотя у Ивана не было открытого конфликта с властью.

Во время Октябрьской революции писатель был в Москве. 

Дневник, который Бунин вел в эти годы, стал основой для книги «Окаянные дни» — своего рода хроники тех времен в России. Писатель наотрез отказался принимать советскую власть. 

21 мая 1918 года Бунин покинул Москву в санитарном вагоне вместе с пленными немцами. Поезд шел с вооруженной охраной. 

Бунин не хотел уехать из России навсегда, он безумно любил родину, но жизнь в Одессе была сложной. У писателя совсем не было денег, он жил без отопления и средств на пропитание. Когда Бунин только приехал в Одессу летом 1918 года, город был занят австрийскими войсками. Но уже в августе 1919 года город был взят Добровольческой армией. 

Из третьего Рима к второму. Стамбул стал убежищем для тысяч россиян. Как и в 1920-е годы.