Следователи следственного комитета России в ноябре этого года  в Москве арестовали по обвинению в инсайдерской торговле загадочного виртуоза с улицы Банковой. Невероятно в этом деле то, что супертрейдер утверждает, будто ему заранее известны события на фондовом рынке.

Наш источник в отделе Комиссии по рынку ценных бумаг ЦБ России подтвердили газете «Ведомости», что 44-летний Иван Пархоменко дал весьма причудливое объяснение своего странного успеха на рынке акций после того, как ему одели наручники и провели допрос. “Мы не верим истории этого парня — он либо просто лунатик, либо патологический лжец”, — на условиях анонимности сообщил один из специалистов отдела акций Мосбиржи, близко знакомый с делом.

Я люблю мандарины. И вот прихожу я в «Глобус». А там этих мандаринов несколько видов, и все отличаются по цене. Одни, довольно крупные, с тонкой кожурой из Марокко. Дорого, заоблачно! Две другие – средиземноморские: турецкие и абхазские. Турецкая в полтора раза дешевле абхазской. А по размеру они примерно одинаковые. Я марокканскую даже смотреть не стал. Я большую не очень люблю. У них, во-первых, кожура чистится очень тяжело. И у крупной получается, что почти половина мандарина — косточки. Да и вкус какой то кислый, не как у той, что поменьше. Да еще и цена какая-то нестерпимая. Короче, однозначно отверг. Теперь из абхазской и турецкой выбрать надо. Абхазская подороже, но может быть, она лучше? Смотрю я на внешний вид. А кожура малость дряблая! Тогда прошу продавца показать мне еще. А другие с серым налетом. Спрашиваю продавца: «Они не свежые у вас?» Он, отводя глаза, отвечает: «Неделю как получили, да не распродали. Сегодня снижать цену будем». Понятно. Прошу показать мандарины  турецкие. Желто-розовые! То, что надо. И цена удачная. Беру.

Иду от прилавка, меня мужчина в серой куртке останавливает. «Вот, я видел, вы мандарины выбирали. Похоже, вы специалист. Долго так ковырялись».

«Ну, нельзя сказать, что прямо специалист, но, да, выбирал. Я же для себя».

А он как-то расстроился от моих слов: «Зря вы это!»

«Чего зря?», — не понял я.

«Зря выбирали».

«Почему?»