Вчера зашел в храм к друзьям. В правом приделе собралась рафинированная толпа, не свойственная для этого прихода. Готовились к отпеванию. Я не очень люблю разглядывать покойников, но тут, вдруг, любопытство взяло верх. Надо, думаю, взглянуть ладный ли гроб, много ли цветов как выглядит усопший. Подхожу поближе и вдруг ба, в саркофаге из красного дерева с золотыми ручками лежит Сечин. Только лицо было интеллигентное, да седая бородка. А так — вылитый Игрь Ваныч. Ну, видать не смог укрыться от кары Божией, прохиндей, настигли ангельские стрелы. А бородка… Ну с кем не бывает, может долго болел, а по телеку нам крутили Динамо с архивными ликами покойного. А может он нарядился в Деда Мороза и шел поздравлять с колбасным корзинками детишек Улюкаева. Чтобы не очень грустили. Аккурат и декабрь на дворе. Шел по скрипучему снегу, тут его кондрашка и накрыла. Очнувшись от таких жизнеутверждающих мыслей, пришел в себя. Ну какой Сечин на бедном кладбищенском приходе. И вдруг прямо на меня выходит… Миша Леонтьев. Живой, настоящий, в гламурном прикиде. Чур меня… Перекрестился, ущипнул себя за пятку… И правда — Леонтьев. Быстро выхожу из храма. Началось отпевание. Приими Господи душу усопшего раба твоего Николаяяяяяя… — неслось мне во след. Нет, Господи, видимо планы Твои намного хитрее.

Сегодня в моей ленте ФБ появилась самая гениальная фотография Сечина. Есть технический анализ, есть фундаментальный а здесь — физиногмический, который оказывается точнее предыдущих двух.

Владимир Мироненко пишет:

«Послушайте, я прикладной политикой фрагментарно интересуюсь, знаю, кто такой Сечин, а морды его не видел. Сегодня посмотрел — это же гениально, оскал колониально-кондового капитализма написан на ней, разбойно-купеческий, хищный и средневековый.

Кто скажет после этого, что история кончилась, тот просто дурак. Какое талантливое лицо, какой великолепный персонаж! Грубиян сказал бы «морда просит кирпича», мы скажем, что она просится на картины Брейгеля и Домье. Воплощённое торжество плотского принципа. Клянусь святой Дарлугдахой из Киладара, эдакую-то харю стоит поискать в галерее исторических персонажей. 

И что особенно интересно, по образованию филолог-романист. Восторг и блеск. Ещё немного, и я вновь возьмусь за кисть.»