Вообще, падение акций, облигаций, нефти и ряда валют, включая рубль, произошедшее за неделю – прецедентное. Аналогичной динамики, учитывая широту вовлеченных в нее активов, мы не видели не менее 5 лет. Ожидать, что дело после такого обвала кончится скоро, и рынки быстро развернутся к восстановлению, пожалуй, слишком оптимистично.
Не ожидал настолько стремительного падения. Но оно состоялось, и дальнейшее поведение торгуемых инструментов под прессом этого падения изменилось. Вероятное последующее падение акций и облигаций (и за рубежом, и в России), подкрепленное драматичными материалами СМИ, способно быстро сформировать биржевую панику или, вероятнее, апатию игроков. А это обычно сигнал формирования ценового дна. Т.е. падение, если оно продолжится, вероятно, не станет сопоставимым по масштабам с уже произошедшим. В то же время, фондовый и товарный рост тоже, скорее всего, не сможет развиться в тенденцию.
Рублевые облигации вчера снизились, и снизились третий день подряд. Как к этому относиться? Если сравнивать с динамикой западных фондовых рынков, нефти, российских акций, где снижения за это время составили по 5-10% и более, в облигациях все в относительном порядке.
Однако и радоваться снижению облигационных цен как возможности удачной покупки, наверно, рано. Индексы отечественных облигаций корректировались в последний раз более полутора лет назад, после чего испытали одно из самых впечатляющих ралли. Так что сейчас отделаться коррекцией в три дня вряд ли получится.
Мало того, облигации – как правило, запаздывающий в своей динамике рынок. Сначала падают акции, потом облигации, хотя это не догма. Но какой бы болезненной коррекция не оказалась, в обвал она перейти имеет незначительные шансы. Когда в апреле 2018 года рухнули ОФЗ, это была закономерная реакция на обрушение пирамиды carry trade. Сегодня подобной проблемы нет, а отвязка России от мировой финансовой системы стала еще больше. Главная, пожалуй, проблема – нефть. Ее цена сейчас, объективно, непредсказуема.
С начала недели индекс гособлигаций снизился на 0,2%, индекс корпоративных облигаций – на 0,1%, сектор высокодоходных облигаций – на 0,3%. Не впечатляет. Другое дело, акции. Здесь падение по индексу МосБиржи — 3,3%, до 3 003 п., по индексу РТС – 5,1%, до 1 446 п. Все это на фоне снижения нефти в понедельник-вторник с 57 до 55 долл./барр. для сорта Brent и в законном сопровождении ослабления рубля (до 65,3 единиц за доллар с 64,2).
Как реагировали участники на происходящее, и, собственно, что произошло? В ответ напрашивается слово «коррекция». Это то состояние рынков, когда страхи все же преувеличены, но они вполне рационально охлаждают ценовой перегрев. Коррекция не ломает тренда, она расширяет диапазон колебаний. Это возможность войти, а не выйти. Как раз по реакции участников и можно судить о коррекционном характере падения котировок. Участники вчера запаниковали. Наиболее активные и эмоционально мотивированные из них интенсивно продавали. Резко возрос интерес к золоту и доллару.
Основная литература об успешных инвесторах — это в основном пересказ историй выгодных сделок. Исправляя это, начнем цикл публикаций о тех, инвесторах, которые не просто успешно управляли капиталом, но и привнесли новые идеи в сам процесс инвестирования. Начнем его с недавно амнистированного Майкла Милкена
__________________________________________________________________________________________________________________________
Майкл Милкен (1946 — … )
«Король мусорных облигаций»
Образование
Но это не всё. Скупая имеющиеся «мусорные» облигации по дешёвке, Милкен стал крупнейшим держателем корпоративного долга, который предъявлял к немедленной оплате зазевавшимся корпорациям, причём по цене в разы выше рыночной. К Милкену выстроилась очередь страждущих, как из техасских скотопромышленников, так и ловких парней — финансистов, желающих заработать деньги буквально из воздуха. За короткое время из ничего образовался рынок, на котором вращались сотни миллионов долларов, и всем правил Майкл Милкен. Интересно, что его агрессивные сделки по слияниям и поглощениям заставили эмитентов существенно улучшить корпоративное управление, закрыть бреши в акционерном капитале, перестроить поведение на рынке. А вот пресловутые скотопромышленники были вполне довольны: ставки облигационных купонов были ниже процентов по банковским кредитам, график погашения обязательств плавнее, а затраты на эмиссию меньше, чем при классическом IPO. Расходились эмиссии «бросовых облигаций» быстрее, чем привозная вода в пустыне. Денежные потоки заструились по всем США, напитывая реальную экономику финансами.