Артем Тимошевский: «Там, где повышается турбулентность, снижается конкуренция»

II квартал 2022 г. стал крайне непростым для всей лизинговой отрасли: рост ключевой ставки, прекращение поставок техники известных западных производителей, неустойчивость бизнеса многих лизингополучателей перед внешними шоками и т.д. Но уже в III квартале началось постепенное восстановление рынка. Успешно адаптироваться к новой экономической реальности смогли компании с гибким подходом и хорошим запасом прочности. О том, как преодолел этот сложный этап и с какими результатами завершает год эмитент биржевых облигаций, компания «ТЕХНО Лизинг», — в интервью финансового директора Артема Тимошевского.

— По итогам девяти месяцев 2022 г. выручка «ТЕХНО Лизинга» снизилась на 39%, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, при этом мы видим рост чистой прибыли на 5,5%. С чем связаны такие результаты, как вы их оцениваете?

— Отрицательная динамика по выручке — это исключительно «техническая история», которая никак не связана с реальными операционными результатами. Дело в том, что в этом году изменились стандарты бухучета для лизинговых компаний. На самом деле за девять месяцев 2022 г. «ТЕХНО Лизинг» вышел на очень хороший темп роста. После небольшого спада во втором квартале вернулись к комфортным для нас показателям.

Если говорить про выручку, то за девять месяцев 2022 г. она превысила 600 млн рублей. Да, если сравнивать с аналогичным периодом прошлого года, можно увидеть, что снижение показателя составило почти 40%. Но это как раз тот самый случай, когда на отрицательную динамику повлияло введение нового стандарта. ФСБУ 25/2018 начиная с 2022 г. стремится приблизить бухгалтерский учет лизинговых компаний к МСФО. Из принципиальных отличий: старый стандарт признавал выручкой фактически весь лизинговый платеж, а по новому выручка считается из начисления процентного дохода. Понятно, что процентный доход составляет в лизинговом платеже существенно меньшую часть, поэтому падение такое значительное. Но оно абсолютно никак не отражает реальную динамику развития бизнеса.

Наоборот, по лизинговым платежам мы демонстрируем устойчивую тенденцию к росту — сейчас это порядка 120-140 млн рублей в месяц. Именно этот показатель позволяет нам взглянуть на то, как бы выглядела выручка, если бы не было перехода на новые стандарты бухгалтерской отчетности, поскольку сейчас вопрос сопоставимости встает особенно остро. Показатель лизинговых платежей к получению по сравнению с прошлым годом показал рост порядка 30% к аналогичному уровню прошло года.

То же самое можно сказать и про динамику лизингового портфеля — она положительная. На текущий момент портфель компании оценивается приблизительно в 3,5 млрд рублей. За аналогичный период прошлого года — около 2,6 млрд рублей. Таким образом, рост составляет 30-40%.

Плюс хороший показатель динамики развития компании — объем нового бизнеса (сумма договоров купли-продажи без НДС). За девять месяцев 2022 г. у нас он составил почти 1,6 млрд рублей — по сравнению с предыдущем годом примерно столько же. Это яркий пример того, что после просадки во втором квартале 2022 г. мы наверстали упущенное. И если сравнивать показатель нового бизнеса за III квартал 2022 г. ко II кварталу 2022 г., то динамика — плюс 30%.

Нужно еще учитывать, что во II квартале был всплеск досрочных погашений, связанных с резким ростом ставки рефинансирования в марте. Мы не могли на это не отреагировать, и лизинговые договоры тоже стали дороже. Понятно, что клиенты пересчитывали эффективность использования привлеченных ресурсов и кто-то принимал решение о досрочном закрытии договора лизинга для того, чтобы снизить финансовую нагрузку.

— Много ли клиентов вы потеряли или удалось сохранить большую часть?

— Большую часть — удалось сохранить. Очень важная часть нашей стратегии — как раз работа с повторными клиентами. Мы очень высоко ценим те отношения, которые выстраиваются с нашими лизингополучателями, и считаем это одним из наших конкурентных преимуществ, потому что «ТЕХНО Лизинг» — далеко не самая большая лизинговая компания. Да, по объему нового бизнеса мы входим в топ-50, тем не менее, это не топ-10 и не портфели по 200-300 млрд. Соответственно, мы конкурируем за счет выстраивания максимально полезных для наших клиентов отношений. Это требует в свою очередь максимального погружения в их бизнес, генерации действительно востребованных индивидуальных предложений. Таким образом возникает дополнительная добавленная стоимость для лизингополучателя и выгода для нас.

Кроме того, работа с повторным лизингополучателем существенно экономит ресурсы. Это не означает, что мы делаем какие-то поблажки при оценке кредитных рисков. Нет, у нас одинаковый пакет документов как по повторным сделкам, так и по новым. Но в процессе взаимодействия, конечно, представители лизингополучателя лучше понимают, как с нами работать, наши требования, какие-то особенности. Быстрее вникают и подготавливают специфические варианты управленческой отчетности, которую мы запрашиваем. И всё это минимизирует время при новых рассмотрениях.

При этом мы не останавливаемся в поиске новых клиентов. Бизнес развивается, портфель растет, а это позволяет нам с учетом требований к диверсификации, которые мы для себя определили, активно работать и с новыми клиентами с большим средним чеком. Так как мы активно растем и можем предложить эффективные решения для лизингополучателей, нашими новыми клиентами становятся те, с кем раньше отношения было выстраивать преждевременно, а сейчас мы стали им интересны.

Если говорить про соотношение, то новый бизнес разделен в соотношении 60% на 40%. 40% — это новые лизингополучатели, 60% — лизингополучатели, с которыми отношения уже были выстроены, повторные сделки.

— После начала СВО и введения санкций у многих лизинговых компаний были разорваны контракты с западными поставщиками. Как эта ситуация отразилась на «ТЕХНО Лизинге» и ваших клиентах?

— Отрасль подверглась существенным изменениям. То, что было во II квартале, можно назвать шоком. Но при этом нужно понимать, что это не было катастрофой. Да, пришлось перестраиваться всем — от крупнейших лизинговых компаний до самых мелких участников рынка. Каждый искал для себя способ, каким образом нужно перестраивать бизнес для того, чтобы сохранять эффективность и оставаться на рынке.

Из-за разрушения цепочек поставок многие предметы лизинга, к которым привыкли клиенты, стали недоступны. Большое количество контрактов оказались под угрозой срыва. Это привело как к сложностям с точки зрения закупки новой техники, так и к дополнительным рискам, связанным с неплатежами и банкротством лизингополучателей, бизнес которых был завязан на внешнеэкономической деятельности.

Да, раньше выбор техники для приобретения был намного больше. Но почти каждого крупного производителя в России представляла специализированная лизинговая компания — «Мерседес-Бенц Файненшл Сервисес Рус», «Сименс Финанс» и так далее. Либо финансовый партнер — лизинговая компания, которая на уникальных условиях торговала продукцией известных брендов, предлагая самые выгодные предложения для лизингополучателей. Да, рынок западной техники в России был, но для нас как для средней лизинговой компании не являлся профильным. С предложениями монобрендовых представителей отрасли не могли конкурировать даже наиболее крупные российские лизингодатели. Это была нишевая история.

Чем занимались мы? Если говорить про грузовики, то они в большинстве своем изначально были б/у. Со строительной и дорожно-строительной техникой — то же самое, там процент подержанных транспортных средств и оборудования еще больше, потому что срок их эксплуатации совершенно другой. Это связано с тем, что инвестиции в подобную технику очень существенные, соответственно, больше внимания уделяется качеству обслуживания для сохранения предмета лизинга.

После того, как возникли сложности с поставками новой техники, мы начали работать по нескольким направлениям. Первое — это рынок б/у, мы с него, в общем-то, и не уходили. Для нас ничего принципиально не поменялось.

Второе — развитие поставок из Китая. Во II квартале наши поставщики выстраивали новые связи, оптимизировали процедуру поставок, и сейчас по ряду позиций у нас есть стабильное предложение китайской техники. Если раньше это считалось какой-то экзотикой, то сейчас все видят, что вектор смещается на Восток, и воспринимают это как данность, как рынок, с которым необходимо знакомиться.

Третье направление — это всем известные поставки с Запада через Турцию, Казахстан и другие дружественные страны.

Должен заметить, что по специальной технике сохранились и прямые поставки из ЕС, это совершенно легальные сделки. Есть ряд позиций по спецтехнике, которые не являются санкционными и которые напрямую поставляются из стран Европы без каких-либо дополнительных рисков. Само собой, их объем существенно уменьшился.

Да, кратно выросла дополнительная работа. Если до февраля риски, связанные с поставками, во многом считались незначительными, сейчас нужно оценить и потенциальные юридические риски, и налоговые, и многие другие. При этом, так как мы работаем с поставщиками, имеющими представительство в России, то не берем на себя риск срыва поставки. Наша задача — оценить финансовое состояние поставщика для того, чтобы при самом негативном раскладе деньги не были утеряны, и мы понимали, что вернем предоплату и сможем продолжать работать.

Ситуация стала сложнее, она требует больше внимания, но уже стало понятно, как работать и в каком направлении развиваться дальше.

— А вы не рассматривали другие направления лизинга?

— Вопрос о диверсификации портфеля по типам предмета лизинга — это актуальная тема. После февраля он стал острее. Разнообразить свой портфель, а не фокусироваться на чем-то узкоспециализированном — это полезно как минимум для финансовой устойчивости бизнеса в целом.

Мы за планомерную диверсификацию без каких-либо метаний. Мы понимаем, что отрасли строительства жилья и дорожного строительства сейчас уделяется огромное внимание. Правительство считает их локомотивом экономики. Это те отрасли, куда выделяется значительное финансирование и где есть крупные игроки, которых государство поддерживает, у которых очень значительный портфель будущих проектов.

Это и крупные программы по обновлению федеральных трасс, программы жилищного строительства, строительство коммерческой и производственной недвижимости. Мы понимаем, что эти отрасли, которые присутствуют у нас в портфеле, однозначно будут драйверами экономики. Отказываться от них просто по причине снижения предложения предметов лизинга точно не стоит.

Но это не означает, что мы замыкаемся только на этом, потому что в быстро меняющейся ситуации нужно быть готовыми ко всему. Мы изначально строили свой портфель на специальной и дорожно-строительной технике, на грузовиках и легковых автомобилях. Сейчас есть тенденция к снижению доли последних, так как продажи по ним падают. Грузовики и спецтехника по-прежнему остаются надежной основной. Они достаточно долго эксплуатируются, обладают повышенной износостойкостью, показывают хорошую динамику цены для нас как для собственников предметов лизинга. При сделках с ними имущественное покрытие только увеличивается, что является дополнительной подстраховкой от дефолтных историй в нашем портфеле.

Новые направления мы тоже рассматриваем: в прошлом году у нас была первая сделка по лизингу коммерческой недвижимости. В текущей ситуации большой объем производств либо планируется к открытию, либо уже открывается — а это оборудование, производственные линии. При этом мы понимаем, что оборудование — это менее ликвидный предмет лизинга, с которым могут быть проблемы как с изъятием, так и с реализацией, а в случае коммерческой недвижимости с реализацией проблем не возникает, хотя это менее ликвидная история, чем спецтехника.

Если говорить про оборудование, наши риски снижаются, если мы работаем с повторным клиентом. То есть наш лизингополучатель, у которого уже есть, например, наша строительная техника, выстраивает какое-то небольшое подразделение по ее обслуживанию и для этого требуется оборудование. В этом случае по этому клиенту у нас получается смешанный портфель, который выравнивает риск имущественного покрытия.

Приоритетными же направлениями для себя мы считаем те, с которыми умеем и привыкли работать.

— Если говорить про диверсификацию портфеля по типам предметов лизинга, то к каким долям планируете прийти в будущем?

— Доля оборудования в нашем портфеле варьируется в пределах 15-20%. И как раз 20% — это та верхняя граница, которую мы для себя считаем комфортной. Но динамика к росту там есть. По специальной технике есть рост в портфеле в первую очередь за счет снижения доли легкового транспорта. В 2021 г. на специальную технику приходилось порядка 40%, на легковой и грузовой транспорт также — около 40%, а оставшиеся пять процентов — это прочие истории, включая недвижимость. На текущий момент доля грузового и легкового транспорта снизилась до 35% и есть тенденция к дальнейшему снижению — возможно, к началу 2023 г. до 30%. Специальная техника замещает собой этот объем и как раз занимает сейчас порядка 45%, с тенденцией увеличения до 50%. То есть структура портфеля не претерпела каких-то кардинальных изменений, и мы понимаем, что уровень имущественного покрытия по сегментам легкового и грузового транспорта, а также строительной техники нас устраивает.

— Как изменился спрос на предметы лизинга со стороны ваших клиентов?

— Менее всего востребованный вариант — это прямые поставки из Европы. Все понимают риски, связанные с геополитической ситуацией. По российскому законодательству лизингополучатель сам несет ответственность за выбор поставщика, соответственно, и риск непоставки лежит на нем. В текущей ситуации клиент не готов авансировать европейскую технику, он хочет увидеть, что предмет лизинга пересек границу, растаможен, что с ним всё в порядке, и только после этого он готов в него инвестировать. Поэтому спрос на такие сделки минимален, сейчас это скорее штучная история, которая является исключением из правил.

Наиболее востребованный сегмент — это б/у техника. Это марки, к которым все привыкли за долгие годы эксплуатации. Даже при наличии китайских аналогов хорошего качества лизингополучатели предпочитают качественную, хоть и не новую, европейскую продукцию проверенных брендов. Тем не менее, у Китая есть большой потенциал для развития: эта техника дешевле, правда, и качество хуже, а значит ее чаще надо обслуживать.

— А как в целом вы оцениваете качество китайской техники?

В Китае есть очень достойные образцы. Если говорить про грузовую технику, качество китайских тягачей сравнимо с качеством «КАМАЗа», но это, конечно, не эталон качества, как «Вольво». Тот, кто готов больше уделять внимания обслуживанию и сразу закладывает эти расходы в финансовую модель, понимает, что с этим вполне можно работать. Тем более, сейчас, когда уже налажен импорт запчастей.

— Насколько участились дефолты среди лизингополучателей в новых экономических реалиях?

— Дефолты есть, но их уровень крайне незначителен. За весь 2022 г. у нас было порядка пяти изъятий. Из них на текущий момент в реализации остался только один предмет лизинга, и мы уже понимаем, куда он будет реализован. По сравнению с 2021 г. количество дефолтов принципиально не изменилось.

Это стало возможным благодаря нашему изначальному подходу к выстраиванию процедуры оценки рисков. Мы руководствуемся несколькими принципами. Первый — мы не используем упрощенные модели оценки: по каждому лизингополучателю мы проводим полноценный анализ кредитных рисков. При этом эту процедуру мы выстраивали, ориентируясь на лучшие практики некоторых банков, с которыми сотрудничаем. И, по признанию представителей этих же банков, которым мы потом отправляем сделку на рассмотрение, у нас даже более сложные процедуры, чем у них самих.

Мы проводим детальную оценку имущественных рисков, юридических и всего, что с этим связано, учитываем нагрузку по налогам и по зарплате. Обязательно делаем оценку структуры собственников и управленческих кадров, причем в ретроспективе. Обращаем внимание на корпоративные споры, которые могут иметь негативное влияние на компанию в целом, а также на качество соблюдения обязательств со стороны владельцев и топ-менеджеров. Подобный подход требует серьезной нагрузки и ресурсов, но он объективно позволяет поддерживать очень высокое качество портфеля в момент турбулентности и негативных событий на рынке.

Второй момент — это диверсификация. За последние два года мы снизили максимальную долю одного клиента в лизинговом портфеле с 13% до 4%. Пороговое значение для нас — 5%. Соответственно, вместе с имущественным покрытием это позволяет нам чувствовать себя очень комфортно, а вот само по себе имущественное покрытие без диверсификации работает не очень хорошо. Предмет лизинга может быть сколь угодно ценным, но если изъять сразу 10% лизингового портфеля и попытаться быстро продать, можно либо за счет дисконта потерять в финансовом результате по сделке, либо придется отвлекать деньги из оборота и замораживать их на период реализации.

Наша стратегия себя полностью оправдывает. Даже если выпадет кто-то из крупных клиентов, а это только 2-3% от портфеля, мы совершенно безболезненно перенесем такую потерю и сможем спокойно реализовать технику: с учетом того, что она сейчас только дорожает, у нас есть время найти хорошего клиента. Да и не обязательно реализовывать, можно передать в повторный лизинг, а это всегда оказывает благотворное влияние на портфель.

— Какова география присутствия компании? Какими территориями «ТЕХНО Лизинг» прирос в 2022 г.?

— Исторически мы работаем в Центральном федеральном округе — у нас один офис в Москве и нет филиалов. Москва и Московская область всегда занимали порядка 70% нашего портфеля. Вместе с тем, мы всегда были представлены во всех регионах: и на Дальнем Востоке, и в Сибири, и в Южном федеральном округе. Мы понимаем, что если клиент занимается прокладыванием коммуникаций где-нибудь в северной части Дальнего Востока, то изъятие оттуда предмета лизинга будет затруднительно. В этом случае мы просто оцениваем риск изъятия и закладываем его в договор. Но в любом случае все эти сделки, как правило, носят разовый характер.

Что касается общеотраслевой динамики, можно отметить, что в конце 2010-х наметилась тенденция увеличения объема сделок по лизингу в регионах. Появились такие драйверы роста, как Санкт-Петербург, Казань и многие другие. Сейчас обратная тенденция — перевод сделок в Москву. Влияние регионов сокращается.

— В структуре владения «ТЕХНО Лизинга» фигурирует АО «ПингВИН». Что это за компания?

— Мы предельно открыты и понимаем, что инвесторам важно знать, в какую компанию они вкладывают свои деньги и кто за ней стоит. Поэтому сами заинтересованы в том, чтобы делиться информацией с широкой аудиторией и быть максимально прозрачными.

У нас предельно понятная структура собственности: конечный бенефициар бизнеса — Александр Александрович Пешков. Он никогда не отходил от операционного управления и является генеральным директором. В группе три компании — это «ТЕХНО Лизинг», «Неолизинг» и «ПингВИН». «ТЕХНО Лизинг» и «Неолизинг» занимаются лизингом.

«ПингВИН» был создан с единственной целью — выполнение функций головной компании. На текущий момент ей принадлежит только «ТЕХНО Лизинг». Если в перспективе будут создаваться новые лизинговые компании с другими специализациями, они будут объединены в холдинг под ее управлением.

Планов по созданию новых направлений пока нет, мы работаем с тем, что есть, но эта головная компания существует, хотя масштабы ее работы незначительны. Вся ее деятельность связана с лизинговой отраслью, никаких сторонних непрофильных вещей там нет. Всё прозрачно.

— Расскажите про систему управления. Движетесь ли вы по пути развития корпоративного управления?

— Совет директоров пока не сформирован. С учетом масштабов деятельности и размеров «ТЕХНО Лизинга» это было бы не самым эффективным решением. Руководство компанией осуществляет единоличный исполнительный орган — генеральный директор, но всё, что связано с оценкой рисков, основывается на решении кредитного комитета, он состоит из четырех человек. Он выполняет свои функции в полной мере, обладая широкими полномочиями.

В наших регламентирующих документах не закреплено право вето или доминирующее решение за генеральным директором, а также есть большое количество примеров, когда решение кредитного комитета расходилось с решением собственника. И в таких случаях окончательное решение принимается в соответствии с регламентом — большинством голосов членов кредитного комитета.

— Какие источники фондирования вы используете?

— Мы очень большое внимание уделяем нашему кредитному портфелю, в том числе его диверсификации. Структура его следующая: примерно пополам облигации и банковские кредиты с тенденцией к росту кредитов, потому что последний облигационный заем мы разместили в конце 2021 г. Если будет новый выпуск, будет выравнивание.

Что касается банковских кредитов, мы работаем более, чем с двадцатью банками. Соответственно, уровень диверсификации тоже значительный. Никто из них не занимает доминирующего положения, и это очень помогло нам весной текущего года. Тогда многие банки были в панике и остановили процедуры кредитования, и у наших коллег возникали большие сложности, потому что если основной банк приостанавливает финансирование, фактически это обозначает остановку деятельности лизинговой компании. Мы совершенно спокойно прошли тот период. Хорошая диверсификация кредитного портфеля позволяет нам предоставлять для лизингополучателей уникальные условия. Какие-то банки любят один тип залогов, какие-то — другой. Кто-то лучше разбирается в определенной отрасли или больше заинтересован в ее финансировании… Все это позволяет собирать максимальный объем преимуществ и предлагать наиболее интересные условия — по цене, по скорости, по объему работы в части сбора документов и т.д.

Облигации мы эмитировали в периоды, когда ключевая ставка была 4-6% годовых, наши выпуски не подразумевают оферт и досрочного выкупа, поэтому финансовое положение компании крайне устойчиво. Последний крупный денежный отток у нас был в августе уходящего года, когда мы полностью погасили второй выпуск, теперь ближайшее погашение только в 2025 г.

— Как повышение ключевой ставки в феврале 2022 г. сказалось на фондировании компании?

— Мы повышали ставку для лизингополучателей только в том случае, если банки меняли условия нам. Все лизинговые договоры включают пункт об изменении ставки, если меняется ставка входящего фондирования. Другое дело, что не каждый банк менял ставку пропорционально. Но в любом случае все решения по банковским ставкам мы транслировали на лизингополучателей — и повышение, и понижение.

— То есть ваша маржинальность в течение года оставалась стабильной, какие бы колебания на рынке ни происходили?

— Можно даже сказать, что она несколько подросла, потому что, во-первых, новые риски закладывались в стоимость денег, и во-вторых, у лизинга есть аналог — рынок банковского кредитования. Лизинг — это тот инструмент, который для многих просто удобнее, чем кредит. Тем не менее, мы не можем быть оторванными от банковского рынка. При росте ставки многие банки увеличивали спред и закладывали дополнительную маржу. Но в целом нам не пришлось компенсировать удорожание финансирования для нас за счет нашей маржинальности.

— С чем, по вашему мнению, связано то, что облигации компании до сих пор торгуются ниже номинала — от 78%? Что делает компания для поддержания котировок своих бумаг?

— Это влияние рыночной ситуации. Здесь нет каких-то негативных моментов, связанных непосредственно с компанией. Все наши фундаментальные показатели находятся либо на умеренно оптимистичном, либо на оптимистичном уровне. Мы показываем хорошую динамику и понимаем, что, с одной стороны, у нас сохраняется низкий уровень просрочки и дефолтов, с другой стороны, мы генерируем положительный финансовый поток. Мы хорошо переживаем стрессовый сценарий с точки зрения динамики ликвидности. У нас устойчивые источники финансирования в виде облигационных займов и хорошо диверсифицированного портфеля кредитов. Мы демонстрируем хороший рост объема сделок и нового бизнеса. Компания адаптировалась к новым условиям, встала на новые рельсы. И мы на 100% понимаем, что у нас не может случиться конфликта собственников, потому что он один.

Тот дисконт по облигациям, который мы видим, — это обратная сторона того, что мы размещали их под фиксированную купонную ставку в то время, когда ключевая ставка была низкая и доходность на рынке требовалась совершенно другая.

Если говорить про влияние негативных тенденций, которые существуют в нашей отрасли, ситуация если не налаживается, то хотя бы стабилизируется. Мы переходим из ситуации, когда вообще ничего не понятно, к ситуации, когда понятна примерная динамика в перспективе. Все эксперты так или иначе сходятся в том, что на текущий момент наш рынок сильно недооценен, а когда геополитические риски будут нивелированы, откроется большой потенциал роста. Позитивная динамика будет поднимать весь рынок и котировки облигаций лизингодателей в том числе.

— Вы готовы в текущих условиях размещать новые выпуски?

— Сейчас мы находимся в стадии активного наблюдения за долговым рынком, регулярно общаемся с нашими коллегами, которые помогали нам размещаться. С одной стороны, мы понимаем, что рынок требует доходности выше, чем год назад. С другой, нам нужен финансовый поток, который мы быстро и эффективно распределим среди наших лизингополучателей, инвестируем в новые проекты. При этом для нас важно в погоне за высокой доходностью не снижать качество сделок. Сейчас ищем свое место в линейке размещений, работа в этом направлении ведется. Паритет между облигационным и банковским фондированием — то, к чему стоит стремиться, так как это добавляет стабильность и гибкость одновременно. По мере стабилизации ситуации на рынке будем размышлять над новыми эмиссиями.

— Что вы как финансист думаете о будущем рынка ВДО?

— Я не сторонник панических настроений. Я склонен примкнуть к тому лагерю, который считает, что ситуация на текущий момент сложилось сложная, рисков много. Можно даже сказать — беспрецедентная, ни с чем похожим мы не сталкивались. Да, в краткосрочной перспективе говорить о существенных положительных изменениях сложно, однако в среднесрочной перспективе мы, скорее всего, увидим позитивную тенденцию. Этому способствует ряд факторов. Во-первых, такой уровень геополитических рисков не может сохраняться долго и нет сторон, которые были бы заинтересованы в его длительной поддержке. Соответственно, рано или поздно будут находиться компромиссы, какие-то решения. Да, скорее всего, как было уже не будет — происходят общественные структурные изменения, и тенденция эта сохранится. Но снижение напряженности рано или поздно начнется.

Во-вторых, очень большой пласт инвесторов сильно потерял в широте выбора инструментов, при этом потребность инвестировать сохраняется. Да, есть рынок Китая, есть Саудовская Аравия, но именно российский рынок находится перед глазами. Потенциал у облигационного рынка как был, так и остается.

Инвесторы будут искать возможность для размещения своих средств. И в этот момент нужно предложить им понятный, прозрачный, хорошо просчитанный результат. Показать на деле, что эмитент не боится текущей ситуации, воспринимает ее как должное и понимает, как с ней работать.

Да, ситуация изменилась. Но там, где повышается турбулентность, снижается конкуренция. На хорошем рынке все готовы размещаться, а на текущем — как раз во главу угла встают те достижения, которые компания сумела накопить. Если ей есть что о себе рассказать, если в основе ее роста стоят фундаментальные качественные принципы, она получает существенные преимущества.