Ключевая ставка душит экономику: чей интерес она защищает на самом деле?

После каждого заседания ЦБ мы слышим одни и те же мантры. Знакомая история? Позвольте не согласиться.

Давайте начистоту: кому выгодна низкая ключевая ставка? В первую очередь — тем, кто хочет взять дешёвый кредит, «левередж». И именно они громче всех заявляют, что при высокой ставке им «невыгодно работать». Но давайте зададимся простым вопросом: насколько эти заявления правдивы? Если бизнес действительно на грани, почему мы не видим массовой продажи активов с переходом владельцев в ряды рантье, живущих на депозиты?

Мне кажется, нас пытаются обмануть. Бизнесмен, конечно, видит, что кредит под 20% съедает часть навара сегодня. Но в этом и заключается хитрость расчёта. Завтра сумма платежа останется прежней, а выручка и цена товара с высокой вероятностью вырастут вслед за инфляцией. Через 3–5 лет этот платёж уже будет занимать в его расходах несопоставимо меньшую долю. Кредит, по сути, обесценивается вместе с деньгами, а активы и будущая прибыль — дорожают.

Классический пример — те, кто брал в ипотеку квартиры под сдачу в 2020–2021 годах. Многие тогда жаловались на высокие платежи. А сейчас? Арендная плата по многим объектам уже превышает ипотечный взнос, превращая когда-то «убыточный» проект в стабильный источник дохода. И произошло это во многом за счёт инфляции и роста рынка аренды.

Именно эти бенефициары инфляционного финансирования и лоббируют снижение ставки, выдавая свой частный интерес за общественный. Классика.

А что в сумме для экономики?

Откуда возьмется рост? Снижение ставки не создаст новых трудовых ресурсов. Часть — в зоне СВО, часть — в ВПК, часть уехала. Рук больше не станет.
Эффективность управления сама по себе не вырастет. Скорее, наоборот: длительная высокая ставка заставляет компании меняться. «Гром грянул — мужик креститься начал». Проактивность у нас не в почёте. Неэффективные игроки либо реформируются, либо уходят. На сильном рынке труда для сотрудников это не катастрофа. Проблема — частная, для тех «эффективных собственников», которые таковыми были только в сверхблагоприятных условиях.

Такую неэффективность я видел и в малом бизнесе (где об оптимизации процессов не задумываются), и в корпорациях. Например, когда создают целую группу под разработку спецприложения для учёта поручений большого начальника — ну не в Jira же ему работать. Или свежий пример с РЖД.

Модернизация, роботизация, технологии? Если до СВО, без санкций и с доступным импортом, их массово не внедряли, то сейчас вдруг начнут? Многие бизнесы, у которых деньги были, предпочитали выводить прибыль в офшоры. Сейчас многое недоступно или стало дороже. Поставку можно организовать через третьи страны (с наценкой), а вот внедрение и наладку сложного оборудования без специалистов производителя — нет.

Главный риск — разгон инфляции. Государственные расходы высоки. Кто-то же должен за это платить. Разгон инфляции ударит по всему населению и бизнесу. Выгоден он лишь тем, кто набрал кредитов и надеется их «сожгет». И они будут в шоколаде- цена их активов вырастит благодаря инфляции. А долг обесценится. Правда для населения страны в целом это скорее минус и усиления концентрации активов в руках довольно небольшой части населения. За счёт остальной части (по которой инфляция бьёт сильней). + ещё и способ может быть понижения ЗП. Через отсутствия индесации ЗП иили индексацию ниже инфляция. И смещение   

Я держу в портфеле акции и с снижением ставки получу выгоду. Но я отдаю себе отчёт, что большая часть россиян небогата, не играет на бирже и держит сбережения на депозитах. Высокая ставка по ним — чуть ли не единственный способ хоть как-то защитить накопления от обесценивания. Есть ещё такая штука, как инфляционная спираль.

Нашей экономике давно требуется хирургическое очищение

Высокая ключевая ставка — это не просто лекарство от инфляции. Это тот самый «гром», который может заставить креститься. Нашей экономике отчаянно нужен процесс «созидательного разрушения» — уход с рынка неэффективных, закостеневших бизнесов, которые лишь имитируют деятельность, удерживая ресурсы, в том числе человеческие.

Такого очищения не было очень давно, и мы получили «стабильное болото»: куча неконкурентоспособных предприятий продолжают работать, тормозя развитие всего сектора. Высокая стоимость денег должна стать тем фильтром, который отделяет жизнеспособные проекты от прогнивших.

Причём у закредитованных, но потенциально жизнеспособных бизнесов есть цивилизованный выход — переход от долгового финансирования к долевому. Продажа части акций, вплоть до контрольного пакета. Вот здесь мы упираемся в ключевую проблему: в России на бирже и внебиржевых площадках торгуется ничтожно малый процент акций от общего числа предприятий.

У подавляющего большинства компаний акционер — одно конкретное лицо (или семья), которое единоличным, часто диктаторским, методом управляет бизнесом. Я сам через это проходил и видел компании на 600 человек — не малый бизнес, — где владелец распоряжается бюджетом как своим кошельком, по настроению. Владелец — он же управляющий, а финансовый директор — его жена. В мировой практике независимый совет директоров считается ключевым фактором успеха и повышения эффективности управления. У нас же этот институт часто — фикция.

Такой переход к долевому финансированию дал бы два мощных положительных эффекта:

1. Повышение эффективности: Привлечение профессиональных менеджеров и инвесторов, разделение владения и управления, внедрение современных корпоративных стандартов.

2. Снижение неравенства: Владельцу пришлось бы делиться прибылью с другими акционерами. Без контрольного пакета уже не получится выводить деньги через льготные займы под 0% или схемы с контрагентами. Прибыль начнёт распределяться честнее, работая на развитие самой компании и благосостояние более широкого круга людей. 

Инфляция: цифры, которые мы видим в кошельке, а не в отчётах

Взглянем на косвенную метрику — стоимость пенсионного балла. Это тоже актив, подверженный инфляции. Динамика говорит сама за себя:

Мы всё ещё очень далеки от целевых 4% Банка России. Но эти цифры — лишь верхушка айсберга.

Более показательны данные независимых исследований. Например, маркетинговый холдинг «РОМИР» рассчитывает индекс на основе сканирования реальных чеков тысяч россиян. Их методология ближе к тому, что люди чувствуют в магазинах. И картина получается иной:

• В 2021 году, по данным РОМИР, цены на товары повседневного спроса (FMCG) выросли на 19.6%, при официальной инфляции в 7.4%.

• В 2023 году инфляция по корзине РОМИР составила 23.2% против официальных данных Росстата.

• Накопленная инфляция с февраля 2022 года, по оценкам РОМИР, достигла 71.4%.

Это и есть та самая инфляция, которую не показывают в сводках: когда цены растут, а упаковки таинственным образом становятся меньше (явление «шринкфляции»). Высокая ключевая ставка и дорогие депозиты — сегодня едва ли не единственный якорь, который хоть как-то сдерживает полное обесценивание сбережений обычного человека в этих условиях.

Так что же, ставка душит экономику? Скорее, она пытается выполнить роль хирурга в организме, поражённом опухолями неэффективности и инфляции. Преждевременное смягчение — это отмена операции на полпути. Да, будет больно. Да, часть «клеток» отомрёт. Но только так может начаться рост здоровых тканей.

А как вы считаете? Нужно ли экономике это болезненное «очищение», или высокая ставка действительно душит любые ростки развития? Кто больше защищён сегодня — заёмщик на дешёвые деньги или обычный вкладчик?